Раскадровка морского боя у острова саламин. Заказ экскурсий Online

Кто смотрел этот фильм? Наверное не многие. Да и те (как и я) смотрели его наверняка только из за первой части, в надежде хоть какого то подобия. Но не о том речь. Я оказывается совершенно не знал историческую подоплеку этого фильма. Какой то процент его все таки же основан на реальных исторических событиях. А вот и они.

Саламинское сражение (480 год до н.э.) – это сражение на море, которое проходило между армией персов и греков в ходе известной греко-персидской войны. Сражение произошло недалеко от острова Саламин, что расположен близ Афин. Согласно некоторым данным, греческий флот состоял из 311 или 380 кораблей, которые смогли легко победить намного больший флот из 1000 кораблей персов в узком проливе. Именно Саламинское сражение стало переломным моментом в ходе греко-персидских воин.

Давайте вспомним эти исторические события подробнее …

Битве предшествовал ряд событий, которые могли существенно повлиять на дальнейший ход войны. Войско персов заняло и разрушило Афины. Жители города были предварительно эвакуированы на близлежащий остров Саламин. В узких проливах между островом и материком оказался сосредоточен весь союзный греческий флот. По поводу численности обоих флотов существуют различные мнения, неизменна лишь точка зрения, что персы имели численное превосходство. Наиболее часто называются такие цифры: примерно 310 греческих гребных судов-триер (согласно Эсхилу - 311 кораблей, Геродоту - около 380), против 1200 персидских. Впрочем, известный советский историк, профессор С.Лурье, считает, что реально принимали участие в сражении не более 500 персидских судов. Но нужно отметить и такой момент: корабли персов в большинстве своем были тяжелее и крупнее греческих. Естественно, ни о какой корабельной артиллерии в ту эпоху речи не шло, главными средствами борьбы с противником на море были таран и абордаж (при удачном исходе последнего вражеское судно можно было поджечь и потопить). Так что размер корабля и число воинов, умещавшихся на нем, имели существенное значение.

Среди эллинов возникли серьёзные разногласия. Большинство военачальников предлагало покинуть Саламин и направить все силы на защиту Коринфского перешейка. Афинский стратег Фемистокл указывал на то, что только в условиях узких проливов греки могут победить превосходящий как по количеству судов, так и по качеству подготовки моряков флот персов. Видя невозможность повлиять на решение других военачальников, он решился на хитрость. Отослав к Ксерксу своего доверенного гонца, он повелел передать ему, что греки собираются бежать, и если царь хочет уничтожить греческий флот, то ему следует немедленно начать сражение.

Для греков единственной возможностью решительной морской победы было сражение в узком пространстве, где численный перевес врага нивелировался. Входя в проливы между материком и Саламином, персы сами себя лишали преимуществ. Для них начало битвы при Саламине стало решающей стратегической ошибкой, которая определила исход боя и дальнейший ход войны.

Основным дошедшим до сегодняшнего времени источником, описывающим морской бой при Саламине, является VIII книга «Истории» Геродота. Независимо от Геродота событие описал живший при дворе персидского царя Артаксеркса II Ктесий из Книда в своём произведении «Персидская история». Исторический интерес также представляет трагедия «Персы» древнегреческого драматурга и участника сражения Эсхила. В ней непосредственный свидетель битвы при Саламине описал свои ощущения от гибели персидского флота.

Битве при Саламине и другим событиям греко-персидских войн уделяли значительное внимание жившие намного позже античные историки Диодор, Плутарх и Корнелий Непот.

Греческие города-государства Афины и Эретрия помогали родственным греческим полисам Ионии в их неудачном восстании против власти персидского царя Дария в 499-494 годах до н. э. Персидская империя на тот момент была достаточно молода. Её часто сотрясали восстания покорённых народов. Повстанцам совместно с афинянами удалось захватить и сжечь важный город империи и столицу сатрапии Сарды. Дарий желал отомстить участвовавшим в восстании грекам, которые были ему неподвластны.

Также Дарий видел возможность покорить разрозненные древнегреческие города. В 492 г. до н. э. во время военной экспедиции персидского военачальника Мардония была завоёвана Фракия, Македония признала верховную власть персидского царя. Таким образом, персы обеспечили своему сухопутному войску проход к территории Древней Греции. В 491 году до н. э. Дарий отправил послов во все независимые греческие города с требованием «земли и воды», что соответствовало покорности и признанию власти персов. Осознавая силу и военную мощь государства Ахеменидов, все города древней Эллады, кроме Спарты и Афин, приняли унизительные требования. В Афинах послы были преданы суду и казнены. В Спарте их сбросили в колодец, предложив взять оттуда землю и воду.

В 490 году до н. э. был направлен персидский флот под командованием Датиса и Артаферна для покорения Афин. По пути к Афинам была покорена и разрушена Эретрия. Войско высадилось на территории Аттики, но было разбито афинянами и платейцами в битве при Марафоне. После этой неудачной экспедиции Дарий стал собирать огромное войско для покорения всей Греции. Его планам помешало восстание в Египте в 486 году до н. э., а вскоре Дарий умер. Трон занял его сын Ксеркс. Подавив египетское восстание, Ксеркс продолжил подготовку к походу на Грецию.

В Афинах к власти пришёл Фемистокл. Промежуток между марафонской битвой и вторжением Ксеркса антиковед Суриков называет «эпохой Фемистокла». В то время как персы собирали армию для завоевания Эллады, афинский политик способствовал созданию мощного флота. У афинян был обычай делить между собою доходы от серебряных рудников в Лаврионе. Собственником этих рудников было государство. После падения тиранов государственное имущество стало считаться собственностью всех граждан. Если после покрытия всех государственных потребностей в кассах оставались значительные суммы, то этот излишек делился между афинянами. Фемистокл предложил направить получаемые средства на постройку кораблей. Предложение было воспринято весьма неоднозначно. Принимая его, каждый афинянин лишался хоть и небольшого, но верного денежного пособия, предоставляемого государством. Готовя корабли для войны с персами, Фемистокл понимал, что афиняне не согласятся с ним, так как не считают разбитых под Марафоном варваров серьёзной угрозой. Поэтому он убедил сограждан, что новые корабли и мощный флот необходимы для войны с Эгиной - островом, который вёл непрерывную войну с Афинами. Именно данная политика в конечном итоге привела к сокрушительному поражению армии Ксеркса.

В 481 году до н. э. Ксеркс направил послов в большинство греческих городов-государств с требованием «земли и воды», кроме Афин и Спарты. В конце осени 481 года до н. э. в Коринфе состоялось общегреческое собрание. Перед лицом общей опасности на нём был заключён союз и прекращены междоусобные войны. В греческие колонии были отправлены посольства с просьбой о помощи. Технически выполнить постановления общегреческого конгресса было сложно в связи с разрозненностью древних греков, враждебностью между ними и междоусобными войнами.

В 480 г. до н. э. войско Ксеркса начало переправку из Азии в Европу. Кроме сухопутного войска, у Ксеркса был мощный флот, снаряжённый прибрежными и островными народами, входящими в его государство.

Всю весну и лето 480 до н. э. продолжался поход персидской армии по побережью Эгейского моря. Попытка греческого отряда во главе со спартанским царём Леонидом преградить персидскому войску путь в Фермопильское ущелье окончилась неудачей. Персы прорвались в центральную Грецию. Греческий флот, встретивший персидские корабли у мыса Артемисия, вынужден был отойти к югу и встал у западного побережья Аттики.

Позиция греческого флота при Саламине, по всем правилам морского искусства, казалась со стороны настолько невыгодной, насколько это вообще возможно. Судите сами: флот стоит в узком пространстве, оба выхода из него легко контролируются противником, развернуть триеры для боя - негде, отступать в случае нападения - некуда. Но Фемистокл сознательно пошел на риск - пусть эта «невыгодная» позиция служит приманкой для врага! А хитрость заключалась в том, что греки учли условия местности. Они прекрасно знали все течения, рифы и отмели в бухтах и проливах Саламина. Персидскими кораблями управляли в основном финикийцы - прекрасные мореходы, но именно у берегов малоизвестного острова весь их тысячелетний опыт оказался бесполезным!

Но «позиционная хитрость» была для Фемистокла только половиной дела. Проблема заключалась в том, что персам в такой ситуации бой был не особенно нужен. Некоторые флотоводцы Ксеркса (например, правительница города Галикарнаса, Артемисия, командовавшая отрядом из пяти кораблей) рассуждали вполне здраво: пусть себе греки сидят в западне, а когда надоест - вылезают и нападают сами, вот тут-то мы и развернёмся! Об этих доводах упоминается в сочинениях древнегреческого историка Геродота. Царь Ксеркс, несмотря на очевидное превосходство своего флота, тоже колебался.

Фемистокл, как опытный военачальник, вероятно, догадывался, о чём размышляют его противники. Кроме того, среди греков тоже не было единства по поводу позиции у Саламина. Эврибиад, командовавший кораблями из Спарты и формально стоявший «выше» Фемистокла на лестнице военачальников (у афинянина, правда, был свой веский довод в виде 200 триер - то есть, большей части флота), настойчиво предлагал перебазироваться ближе к Пелопоннесу, на Коринфский перешеек, и даже приказал готовиться к прорыву. Для Фемистокла, который не без основания считал, что в открытом море греки обречены на поражение, оставался единственный выход: немедленно выманить персов на бой! И афинянин применил беспрецедентную до того времени хитрость, которую можно назвать «ложным предательством».

Воспитатель его детей, раб по имени Сикинн (что любопытно - персидского происхождения) отправился к Ксерксу и пообещал, что в бою отряд Фемистокла перейдет на сторону персов. «В доказательство своей преданности Фемистокл сообщает царю о планах греков. Царю следует запереть оба выхода из Саламинского пролива и не дать грекам уйти», - сообщил раб. Ксеркс поверил этим словам. И персидские корабли полезли в ловушку Фемистокла, запирая выходы из пролива, в том числе самый узкий и неудобный для больших судов - у мыса Каматеро. Именно там развернулись основные события.,

Сама битва прошла в соответствии с планами Фемистокла. Некоторые персидские корабли благополучно сели на мель, где их захватили греки. Несколько судов наткнулись на рифы и потонули вообще без вмешательства противника. А большая часть передовых персидских кораблей стала жертвой очередной уловки Фемистокла: афинский флотоводец притворился, что его корабли в центре позиции отступают, и «затянул» за собой персов в такое место пролива, где им было физически негде даже развернуться. Когда эллины остановились и кинулись в яростную контратаку, персы вынуждены были в беспорядке отходить, сталкиваясь с другими судами собственного флота и топя их. К вечеру флотилия персов, уменьшившаяся как минимум вдвое, спешно ушла от рокового для нее Саламина. Греки вернули себе господство на море, а годом позже, в битве при Платеях, разбили пешую армию Ксеркса, положив конец планам завоевания Греции.

Ну а что касается фильма, то конечно же там мало исторической правды. Например Пол Картледж , профессор-антиковед из Кембриджского университета, отметил, что в реальности ни Ксеркс, ни Дарий не присутствовали в битве при Марафоне, и последний не мог быть убит в Греции Фемистоклом, как показано в фильме. В противоположность фильму, Артемисия на самом деле выступала против морского боя с греками в проливе и не погибла в греко-персидских войнах. Спартанский флот прибавил лишь 16 боевых кораблей к общему греческому флоту из 400 кораблей, а вовсе не огромную армад

Два знаменитых сражения греко-персидской войны. При Фермопилах 300 спартанцев царя Леонида героически сдерживали натиск многотысячной армии персов. При Саламине произошло крупное морское сражение, ознаменовавшее перелом в войне в пользу греков.

После Марафонского сражения наступила десятилетняя передышка в войне греков с персами. В это время в Афинах разгорелись споры по поводу характера подготовки к дальнейшим военным действиям. Землевладельцы под руководством Аристида доказывали, что центр тяжести обороны следует перенести на сушу. Торгово-ремесленная группа, которой руководил Фемистокл, напротив, полагала необходимым развивать флот. Победа Фемистокла означала победу афинской демократии. В 483 г. до н. э. Аристид был изгнан из Афин. Жители Аттики принялись за усиление флота. Доходы от эксплуатации богатых серебряных рудников Лавр иона, расположенных на юго-востоке Аттики, теперь шли на строительство триер. К 480 г. до н. э. Афины имели более 150 боевых кораблей (триер). Одновременно укреплялась афинская гавань Пирей.

В V в. до н. э. морской военный флот стал основной силой афинского государства. С его помощью, как мы увидим впоследствии, греки отразили нападение персов и получили возможность оспаривать у Спарты гегемонию в Греции.

Военные суда афинян в это время разделялись на боевые («длинные корабли») и транспортные. Основным типом военного корабля была трехпалубная триера. Ее нос был обит медью. Экипаж триеры состоял из 170 гребцов, 20 матросов, которые управлялись с парусами, а в момент боя брали в руки мечи, и 12 солдат. Иногда солдат могло быть и больше, кроме того, на борту могли быть и лучники, а также небольшие метательные орудия – баллисты.
В морском бою афиняне стремились зайти с борта и ударом обитого металлом носа протаранить корабль противника. Иногда, сбив на вражеских кораблях весла и руль, афиняне бросались на абордаж. Тренируя свои экипажи в ежегодных учебных походах, заканчивавшихся двусторонними маневрами, афиняне достигли верха совершенства в технике морского боя.

* * *

Не прекращались переговоры между греческими полисами о возможности военного сотрудничества, ведения коллективной борьбы против захватчиков. Мнения о методах такой борьбы были разные. Так, спартанцы предлагали перегородить стенами Истмийский перешеек в надежде остановить таким образом наступление Ксеркса. Но, господствуя на море, царь легко мог взять прибрежные города, и грекам все равно пришлось бы покориться. Это отлично понимали в Афинах.
Чтобы не оттолкнуть спартанцев, которые все еще надеялись отсидеться за истмийскими стенами и не спешили выступать, афиняне согласились предоставить им командование не только в армии, но и во флоте. В 480 г. до н. э. был организован военный союз из 31 полиса, во главе которого стояло воинственное государство Лаконики.
Персия также готовилась к войне. После смерти Дария власть оказалась в руках его сына Ксеркса. Греция по-прежнему была объектом главных притязаний царя. К моменту начала второй греко-персидской войны численность персидского войска достигла небывалых размеров. В него входили представители самых разных племен и граждане многих государств.
Для обеспечения спокойного передвижения по морю персы вблизи мыса Афон прорыли канал. Флот Ксеркса насчитывал более тысячи судов (в том числе мелкие транспортные суда), в армии, готовой воевать с греками, находилось, вероятно, более 100 тысяч человек. (Сами греки утверждали, что воевали с пятимиллионным войском. Это было, конечно, преувеличением, но все равно такой огромной армии, как у персов, земля Эллады, пожалуй, до того не видела.)
Узнав, что персы готовят поход, афиняне послали троих лазутчиков, чтобы они разузнали о силах Ксеркса. Лазутчики были пойманы и приговорены к казни. Однако царь приказал немедленно освободить их, показал им свое войско и флот, а затем отпустил домой. Ксеркс надеялся, что афиняне, услышав о том, как велики его силы, откажутся от сопротивления.
В 480 г. до н. э. персидское войско было сосредоточено в Сардах – столице малоазийского государства Лидия. Первая попытка персов переправиться через Геллеспонт потерпела неудачу. Мост сооружали финикийцы и египтяне на папирусных и льняных канатах. Шторм разрушил непрочное сооружение, и разгневанный царь приказал высечь море цепями. Во второй раз роль моста исполнил длинный ряд стоящих вплотную друг к другу кораблей. В течение семи дней через пролив во Фракию переправилась сотня тысяч пехотинцев, двадцать тысяч конников, несколько тысяч повозок.
Пройдя некоторое расстояние по фракийскому побережью, Ксеркс решил устроить генеральный смотр своим силам. На обширной равнине расположилось огромное войско. Тут были персы и мидяне в войлочных шапках-тиарах, пестрых хитонах и чешуйчатых панцирях, вооруженные короткими мечами, копьями, луками; ассирийцы в медных шлемах, с дубинами и щитами; парфяне, хорезмийцы, бактрийцы с луками и секирами; индийцы в длинных одеждах; эфиопы в барсовых и львиных шкурах, с раскрашенными белой и красной краской телами, с луками из пальмового дерева; фракийцы в лисьих шкурах и длинных пестрых плащах, с дротиками и маленькими щитами; кавказские народы в шлемах, украшенных бычьими ушами, с кожаными щитами и короткими копьями. Выстроилась и конница персов, мидян, бактрийцев и арабов. Отдельно стоял отборный десятитысячный отряд воинов из знатных персидских юношей, называвшихся «бессмертными», поскольку каждого выбывшего из строя сейчас же заменяли другим, не менее достойным, так что число «бессмертных» всегда оставалось неизменным. Копья и вся их одежда сверкали золотом.
После долгих совещаний собравшиеся на Истме члены греческого военного союза решили послать флот примерно из 300 судов под командой спартанца Еврибиада к мысу Артемисию, на побережье Эвбеи, а войско – к Фермопилам, горному проходу, через который шел путь из Фессалии в Среднюю Грецию. Проход этот столь узок, что по нему могла проехать только одна повозка. С запада тянулась неприступная отвесная гора, а на востоке до самого моря простирались непроходимые болота. Некогда жители Фокиды, обороняясь от соседних фессалийцев, перегородили этот проход стеной; около нее протекали теплые источники, от них сам проход и получил название Фермопилы – «теплые ворота». Здесь маленькое войско, твердо решившее выполнить свой долг, могло надолго задержать самого сильного врага.
Греческое войско у Фермопил насчитывало 300 спартанцев, 1120 аркадийцев, 400 коринфян и еще тысячи полторы воинов из других городов Пелопоннеса плюс более тысячи воинов из Средней Греции. Остальные силы союзников должны были прибыть позже, по окончании проходивших как раз в это время Олимпийских игр. Отрядом у Фермопил командовал спартанский царь Леонид.
В августе еще до подхода подкрепления воинам стало известно о приближении полчищ Ксеркса. Несмотря на отчаянное положение, греки не теряли мужества. Когда им сказали, что персов идет такое множество, что они своими стрелами заслонят солнце, один из воинов ответил: «Будем сражаться в тени!»
Основная часть греческого войска была поставлена защищать так называемые Средние ворота. Остальные солдаты разместились высоко в горах, где проходила узкая лесная тропа, тянувшаяся к ущелью.
Некоторое время персидский царь стоял к северу от Фермопил, полагая, что вскоре небольшой греческий отряд благоразумно отступит. Однако шли дни, а войско Леонида и не думало уходить из прохода. На пятый день Ксеркс двинул на передовой отряд греков мидян, но все атаки последних были отбиты. Тогда в бой пошли «бессмертные». И они не смогли преодолеть оборонительные ряды эллинов. В узком проходе «бессмертные» не могли использовать численного превосходства, в единоборствах же греки оказывались сильнее. Несколько раз защитники начинали вроде бы отступать, но затем, в разгар погони за ними, неожиданно разворачивались и отбрасывали противника.
К несчастью, среди греков нашелся предатель. Звали его Эфиальт. Он показал персам обходной путь к Фермопилам. «Бессмертные» опрокинули фланг защитников и устремились по показанному Эфиальтом пути на тропу, где располагался небольшой отряд под руководством Леонида. Тем уже было известно, что противник идет в обход. Леонид отослал своих союзников, не желая, чтобы Греция потеряла столько солдат. Сами спартанцы остались. Порядки в их городе были таковы, что отход с занятой позиции покрыл бы их несмываемым позором. Кроме них, не пожелали отступать и жители города Феспии, но основная слава досталась тремстам спартанцам.
Эллины встретили врага у выхода из теснины, с ожесточением отражая натиск многочисленных персидских отрядов. Когда у греков ломались копья, они рубили мечами, если ломались мечи, они с отчаянной храбростью действовали кулаками и зубами. Пал сам Леонид, и над его телом завязалась жестокая схватка. Четыре раза обращали спартанцы в бегство персов, старавшихся завладеть телом доблестного вождя. Все меньше и меньше оставалось в живых греков, но и множество персов погибло под Фермопилами. Два брата Ксеркса были убиты в этом знаменитом сражении.
Греки постепенно отступили за теснину и ограждавшую ее стену. Здесь после отчаянной последней схватки они все до одного были перебиты. Ксеркс приказал отыскать труп Леонида и обезглавить его.
В течение нескольких дней греки отбивали атаки персов у Фермопил. В это время греческий флот сумел отойти к Афинам. По всей видимости, если бы персы быстро прорвались в Среднюю Грецию, под давлением с моря и суши греческие триеры погибли бы вместе с экипажами.
Но оборона Фермопил имела, кроме стратегического, и огромное патриотически-воспитательное значение для греков – как современников описанных событий, так и последующих поколений. Впоследствии на месте исторической битвы был установлен памятник в виде льва, на котором были начертаны слова поэта Симонида:

Странник! Ступай и поведай ты гражданам Лакедемона,
Что, их заветам верны, здесь мы костями легли.

Спартанец, посланный Леонидом за подкреплением и таким образом оставшийся в живых, через некоторое время покончил с собой.
Пройдя Фермопильское ущелье, персы вошли в центральную часть Греции. Беотия немедленно подчинилась завоевателям. Основные силы греков в это время находились у Истма. В этой ситуации граждане Афин пошли на крайние меры, приняв план Фемистокла: все боеспособные мужчины сели на корабли, отправив жен, детей и стариков на о. Саламин и в соседнюю Трезену. Захватив крупнейший город Греции, персы предали его разорению, сжигая дома и разрушая храмы (некоторые памятники увезли в Персию).
Спартанцы продолжали убеждать остальных членов союза в том, что оборону надо вести на Истме, а флот отвести к Пелопоннесу. Однако Фемистокл, веря в афинский флот, настаивал на морском сражении поблизости от берегов Аттики. Оно и произошло у острова Саламин 23 сентября 480 г. до н. э.
Персидский флот состоял более чем из семисот боевых судов и в два раза превышал по численности греческие корабли. Фемистокл опасался блокады своего флота персидским, пока мощный сухопутный контингент противника будет высаживаться на суше, позади защитников перешейка. Поэтому он послал Ксерксу секретное сообщение, предупреждая его, что если персидский флот атакует, афиняне присоединятся к персам и остаток греческого флота уйдет. Ксеркс приказал флоту начать движение этой же ночью. Пока египетский контингент войск блокировал западный выход южнее Саламина, основной флот – 500 судов – выстроился в линию для сражения в районе восточного входа в пролив. Перед рассветом в полной тайне персидский отряд высадился на островке Пситаллия. На материке, сидя на золотом троне и просматривая весь пролив с горы, Ксеркс приготовился наблюдать сражение.
Часть греческого флота отправилась защищать узкий западный пролив, остальные триеры выстроились в линию за изгибом, в восточной части пролива, ожидая появления персидского флота. Персидские корабли подошли к проливу, обогнув излучину; здесь пролив сужался, и кораблям пришлось сгрудиться; в этот момент греки атаковали. Маневр для персов теперь был невозможен, численное превосходство не имело значения. Преимущество было у греческих триер, на которых находилась вся афинская армия – около 6 тыс. человек. Греки прекрасно знали фарватер, корабли их были подвижны и хорошо маневрировали. Началась схватка, длившаяся более 7 часов.
Вот как писал об этом участник сражения знаменитый драматург Эсхил:

Сперва стояло твердое войско персов;
Когда же скучились суда в проливе,
Дать помощи друг другу не могли
И медными носами поражали
Своих же – все тогда они погибли,
А эллины искусно поражали
Кругом их… И тонули корабли,
И под обломками судов разбитых,
Под кровью мертвых – скрылась гладь морская…

Половина кораблей персидского флота была затоплена или захвачена, греки потеряли всего 40 кораблей. Остатки персидского флота бежали в Фалерский залив. Греческий контингент войск – в основном афиняне – высадился во главе с Аристидом на Пситталию и перебил находившийся там десант персов.

* * *

После столь успешной битвы греки могли легко перерезать коммуникации персидской армии, так что Ксерксу пришлось с половиной войск уйти из Греции, оставив армию Мардония.
Саламинский бой был переломным моментом в ходе греко-персидской войны. Первая морская победа греков над персами способствовала сплочению греческих полисов. Афины же заняли среди греческих государств доминирующее положение, а усилению военного флота теперь уделялось особое внимание.
В следующем году в сухопутной битве при Платеях и морской у берегов Малой Азии при Микале исход войны был окончательно решен в пользу греков (хотя конец греко-персидским войнам положил лишь Каллиев мир в 449 г. до н. э.).

Саламинское сражение произошло 27(28) сентября 480 г. до н. э. во время Греко-персидских войн. В этой морской битве эллины одержали триумфальную победу над могущественным флотом персидского царя Ксеркса. В начале V в. до н. э. грекам, или, как они себя называли и называют, эллинам, пришлось отстаивать свою независимость от Персии, превратившейся к тому времени в мировую державу.

Во главе сопротивления стояли Афины и Спарта - два самых сильных греческих полиса, то есть города государства. В 490 г. до н. э. афиняне одержали победу над армией державы Ахеменидов при Марафоне. Это вызывало у граждан законную гордость и радость, но многие люди сознавали, что впереди тяжелые времена и почивать на лаврах никак нельзя. Так думал стратег Фемистокл. Он понимал, что греческие города никогда не соберут армию, которая могла бы соперничать по численности с войском гигантской персидской державы.

Значит, надо создавать флот. Это единственный шанс на спасение. На море греки станут сильными соперниками персов. Но у афинян не было ни желания, ни возможности строить корабли.

Персы казались такими далекими, да и денег в казне не хватало. Фемистоклу, как ни странно, помог конфликт с греческим городом Эгиной. Эгина была рядом, и афиняне согласились, что сильный флот в этом случае необходим. Стратег нашел источник средств- предложил использовать доходы от серебряных рудников.

Согласно обычаю, эти деньги делились между всеми гражданами, но военачальник был очень убедителен. Народное собрание согласилось с его доводами, хотя и не без труда: одни утверждали, что стратег превращает афинян из воинов-гоплитов в каких-то корабельщиков, другие обвиняли его в расточительстве, третьи - в вымогательстве. Тем не менее дело было сделано, и к 481 г. до н. э. в Афинах был построен многочисленный по тем временам флот, состоявший из двухсот судов. Очень скоро афинские граждане почувствовали, насколько прав был упрямый стратег Фемистокл.

Персы вторглись в Грецию, разбили отважных спартанцев на севере, при Фермопилах, и оказались в опасной близости от Афин. Афиняне пытались убедить союзников дать решительное сражение в Беотии, чтобы спасти город Паллады. Однако те и слышать об этом не хотели. Решено было защитить хотя бы Пелопоннес. Начали возводить стену на Коринфском перешейке. По этой причине все жители Афин перебрались в Пелопоннес и на остров Саламин. Туда же отступили и войска. Потекли дни ожидания битвы. В начале сентября 480 г. до н. э. армия Ксеркса вошла в обезлюдевшие Афины и сожгла город. Желание царя Дария I, который мечтал отомстить афинянам за поддержку восставших малоазийских греков, казалось бы, исполнилось. В это время в узком, извилистом и каменистом Саламинском проливе уже собрался объединенный греческий флот - 200 афинских кораблей и 180 кораблей союзников. Объединенными морскими силами командовал не Фемистокл, а другой стратег, Эврибиад. Флотоводец надеялся остановить врага на Коринфском перешейке и предлагал отправить все корабли туда, чтобы поддержать сухопутные войска. Фемистокл противился этому изо всех сил.

Он доказывал, что сражение в узком проливе, фарватер которого хорошо знаком грекам, - единственный шанс справиться с флотом державы Ахеменидов, который насчитывал 1207 судов. В открытом море, утверждал Фемистокл, победить персов невозможно, так же как и на суше. А уничтожив морские силы в проливе, греки лишат Ксеркса связи с Малой Азией. В пылу спора Эврибиад даже замахнулся на Фемистокла палкой, на что тот сказал: «Бей, но выслушай». Другой стратег упрекнул Фемистокла: негоже человеку, потерявшему свой город, уговаривать других оставить свои дома. Афинский стратег воскликнул, что афиняне покинули родину, чтобы не становиться рабами ради бездушных вещей.

А величайший из городов Эллады - вот эти 200 афинских кораблей, которые могут спасти всех. Если же их снова предадут, афиняне уйдут в Южную Италию и там построят себе новый город. Фемистокл убедил стратегов. Военачальники согласились с его планом. Но утром они увидели огромный вражеский флот. Это были не все корабли, а только их часть, но союзников поразило и такое зрелище. Они просто испугались и решили ночью отплыть к Пелопоннесу. Фемистокл узнал об их намерении и был вынужден спровоцировать начало схватки. Он отправил к персам их соотечественника, давнего пленника греков.

Звали этого человека Сикинн, и он был верным рабом стратега. Сикинн предстал перед Ксерксом и заявил, что его послал Фемистокл, что греки ночью хотят бежать, и если царь им помешает, то афинский стратег в разгар сражения перейдет на сторону персов. Царь поверил этой полуправде, велел кораблям выйти в море и запереть выход из Саламинского пролива. Утром 27 или 28 сентября 480 г. до н. э. эллины увидели вражеский флот, построенный в боевом порядке. В отдалении на холме на золотом троне, под золоченым балдахином сидел Ксеркс.

Вокруг правителя державы Ахеменидов расположились приближенные и множество писцов, которые должны были описать великую победу персов. Фемистокл начал атаку в ту минуту, когда с моря подул свежий ветер. Греческим кораблям, плоским, с низкими бортами, он ничем не мешал. А вот тяжелые персидские суда с высокой кормой страдали от сильной качки. Сражение началось. Ксеркс и его приближенные поняли, что действовали по указке и желанию Фемистокла. Когда командующий персидским флотом Ариамен, брат Ксеркса, заметил греческого стратега, то приказал метать в него стрелы и копья.

Тогда греческий корабль, плывший рядом с триерой Фемистокла, ударил остроконечным носом в триеру Ариамена. Корабли противников сцепились. Ариамен во главе своих воинов попытался захватить афинский корабль, но эллины сбросили его в море и сами пошли на абордаж. Закипел жестокий рукопашный бой. Греческие гоплиты храбро сражались, и вскоре Ариамен был убит. Смерть командира расстроила ряды персов и лишила их мужества. Греки же воодушевились и сражались с небывалой храбростью, потому что их могла спасти только победа.

Маленькие и быстроходные греческие триеры легко маневрировали в знакомых водах пролива среди больших, тяжелых и неповоротливых персидских кораблей. Те перегородили фарватер, начали сталкиваться друг с другом. Под треск ломающихся весел и свист стрел греки шли на абордаж, таранили борта кораблей, топили вражеские суда. За несколько часов персы потеряли двести кораблей, а греки сорок.

Остатки персидского флота чудом вырвались в открытое море. Они вернулись в Малую Азию. Саламинское сражение стало поворотным в войне. Фемистокл с помощью военной хитрости заставил царя Ксеркса уйти из Европы, передав ему, что греки-де собираются разрушить мост через Геллеспонт, и пусть царь поторопится. Лишившись преимущества на море, Ахеменид ушел восвояси в Азию, впррочем оставив в Греции полководца Мардония. Так греки лишили персов преимущества на море.

Спектор, А. А. Величайшие битвы всех времен и народов /А. А. Спектор. - Москва ACT, 2014. - 240 с.: ил.

Битва при Саламине

Когда в 1965 году Притчет опубликовал свою вторую статью, посвященную битве при Саламине, он заметил, что, возможно, именно этому сражению из всех, что были в мировой истории, посвящено больше всего публикаций. Описание этой битвы у Геродота занимает целую книгу. Эсхил написал о ней пьесу. Плутарх рассказывает о ней в двух из своих «Жизнеописаний», а Диодор Сицилийский дает подробный отчет об этом сражении. Среди современных комментаторов самое подробное описание, в которое включено несколько весьма ценных наблюдений, принадлежит перу Н. Г. Л. Хаммонда. Он совершенно прав, когда настаивает на том, что сочинением Эсхила можно пользоваться как историческим источником. Хотя «Персы» являются пьесой и автор позволял себе некоторые «поэтические вольности», Эсхил принимал участие в сражении, и к нему можно относиться как к свидетелю. Пока Ксеркс усмирял сопротивление в Афинах, оба флота стояли на якоре, ожидая первого шага противника. Главный флот персов был сосредоточен в Фалерской бухте как раз к югу от Афин, а вспомогательные отряды стояли у входа в Саламинский пролив. Позднее Геродот отметит наличие вспомогательных сил персов у Кеоса и Киносуры. Где находился Кеос, сейчас сказать невозможно, но это мог быть один из двух маленьких островков у Липсокутали. Киносура («Собачий хвост») обнаруживается достаточно легко - это длинный узкий полуостров, отходящий на восток от Саламина. В этом случае стоянки греческого флота должны были располагаться выше по проливу и, возможно, были разделены на три части: одна в бухте Амбелаки, напротив древнего города Саламин, другая в бухте Палукия, а третья в бухте Арапис. Геродот пишет, что всего у греков было 380 кораблей, из которых 89 принадлежало пелопоннесцам (включая 40 коринфских), а 180 пришло из Афин. Среди отрядов поменьше более всего кораблей пришло с Эгины - 30, из Халкиды - 20 и Мегары - тоже 20. Из того, как они построились затем для боя, можно сделать вывод, что афиняне занимали бухту Палукия, пелопоннесцы - северную бухту Арапис, а остальные - южную бухту Амбелаки. В «Персах» Эсхил уменьшил количество греческих кораблей до 310, но он мог сделать это для пущего эффекта - так же как наверняка сильно преувеличил число персидских судов. «Как велико было число греческих кораблей, что осмелились броситься в бой на бессчетное множество персов?» Ответ на этот вопрос - 310 против 1207. Разумеется, эту цифру не следует принимать всерьез - ведь, согласно Геродоту, столько судов было у персов на начало похода. Так что, даже если с начальным количеством и можно было бы согласиться, оно никак не согласуется с тем, что сотни судов были утрачены у восточного побережья из-за штормов. Версия же о том, что флот был затем восстановлен до точно такого же числа благодаря подошедшим подкреплениям, совершенно абсурдна. О размерах персидского флота можно судить по тому, как персы действовали. Вновь и вновь указывал Геродот на превосходство персидских кораблей и моряков - так что следовало бы сделать вывод о том, что Ксерксу вовсе не нужно было значительно превосходить греков числом для того, чтобы рассчитывать на победу. Почему же он тогда не запер греческий флот в Саламинском проливе половиной всех кораблей и не начал двойную атаку на Пелопоннес - по земле, вдоль перешейка, и с моря, используя другую половину своего флота? Такой план кажется очень заманчивым: множество афинян, которые окажутся отрезанными на Саламине как с моря, так и с суши, очень скоро начали бы испытывать недостаток продовольствия, и голод принудил бы их сдаться. Ксеркс был не в состоянии воспользоваться этим планом по одной простой причине - у него не было достаточного числа ни кораблей, ни людей. Персидский флот к тому времени скорее всего не превышал 500 судов. Похоже, персы еще несколько дней выжидали, не оставят ли греки свою позицию. Ксерксу, должно быть, уже стало известно, что греки, как всегда, переругались. История о том, будто это Фемистокл спровоцировал начало сражения, отправив к Ксерксу посланника с сообщением, что греческий флот собирается сбежать, вероятнее всего, неверна. Уже близилась осень, а Ксеркс почти наверняка планировал однолетнюю военную кампанию. После гибели греческого флота ничто не смогло бы помешать его вторжению на Пелопоннес, поэтому в данном случае он решил проявить инициативу. Персы решили навязать грекам сражение внутри пролива на следующее утро и поэтому начали подготовку к нему заранее: главная часть персидского флота оставила Фалер и стала продвигаться по направлению к предполагаемому месту битвы. Вскоре после наступления сумерек персы высадили самый большой отряд, какой только могли себе позволить, на остров Пситталея, что расположен между Саламином и материком. Островок этот находился прямо в центре планировавшегося сражения, и к нему могло прибить много пострадавших судов. В этом случае персы могли бы добивать греков и оказывать помощь своим. Сейчас многие ученые спорят о том, что за остров назывался Пситталея. Хаммонд утверждает, что это о. Айгиос Георгиос (Святого Георгия) в центре пролива, напротив Перамы. Притчет же утверждает, что так именовался остров Липсокутали, что расположен у входа в пролив. Возможно, Хаммонд излишне доверяет свидетельствам древних историков, например, Страбону, который сам мог никогда и не бывать в этих местах. Основываться на их работах кажется делом довольно рискованным. Если бы персы заняли о. Святого Георгия, а он расположен точно напротив стоянки греческого флота, всего метрах в четырехстах от берега, греки непременно заметили бы их при первых же лучах солнца, и тогда им было бы почти невозможно удержать эту позицию. Кроме того, остров Липсокутали контролирует вход в пролив, и для персов было бы очень важно стеречь его, покуда они сами не зашли внутрь. Можно лишь добавить, что обломки кораблей действительно относило затем в южном направлении. Заняв остров, персы отправили египтян, которые составляли западное крыло их флота, занять западный конец Саламинского пролива. Затем, в полночь, весь остальной персидский флот, включая корабли, стоявшие у Киносуры и Кеоса, передвинулся ко входу в пролив и занял пространство от Саламина до Мунихия. Весть о том, что персы заняли вход в пролив, дошла в греческий стан ночью. Ее принес Аристид, афинский изгнанник, который ухитрился миновать персидские корабли, пробираясь с Эгины для того, чтобы в час опасности сразиться за родной город. Наблюдатели на Саламине, должно быть, тоже кое о чем догадывались. Теперь греки знали, что им точно придется принять бой. Это было и к лучшему, поскольку в узком пространстве пролива финикийцы не смогли бы в полной мере воспользоваться своим замечательным мореходным искусством. Перед рассветом греки спустили свои триеры на воду, взошли на корабли, подготовили весла и принялись ожидать сигнала. Прозвучала труба, а затем тишину нарушили звуки флейты. Под четкий ритм боевой песни греки взялись за весла, и корабли заскользили к проливу. Ксеркс расположился на горе Эгалеос, господствующей над проливом. Там он повелел установить для себя трон, с которого наблюдал за ходом битвы. Персидские моряки также взялись за весла и подтянулись навстречу грекам. Когда оба флота начали сближаться, греческие корабли, находившиеся в центре, стали табанить, так что линия, в которую они были выстроены, прогнулась.

Место решающего сражения при Саламине. Длинный мыс в центре - Киносура. Справа находится место, где был расположен древний город Саламин. Слева можно отчетливо видеть часть острова Липсокутали.

Увидев это, персы решили, что греки собираются обратиться в бегство, поэтому они, разразившись громким кличем, перестроили свои суда клином. Греки, однако, продолжали табанить. Плутарх писал, что они, казалось, ожидали чего-то, что должно было обязательно случиться. Внезапно во всем проливе началось волнение, и персидские корабли накренились. Волна накатилась на суда сзади, и некоторые из них, изменив курс, вышли из линии, обратившись бортом к греческим триерам. Греческие моряки вскричали: «Вперед, о сыны Эллады! Освободите родную землю, освободите своих жен и детей, освободите храмы богов, которым поклонялись ваши отцы, освободите могилы своих предков. Сейчас вы сражаетесь за них всех!» С этими словами они бросились в бой; обитые бронзой тараны их триер, вспенивая воду, ломали весла и впивались в борта персидских кораблей. Довольно трудно понять Геродотово описание боевого построения: «Против афинян стояли финикияне (они образовали западное крыло у Элевсина), а против лакедемонян - ионяне, которые находились на восточном крыле против Пирея». Термины «восточное» и «западное крыло» можно использовать, только если описывать положение персидского флота до того, как он вошел в пролив, а затем продолжить пользоваться ими, применяя к ионийскому и финикийскому флотам. (Интересно отметить, что в применении к греческому флоту Геродот эти термины не использует.) Если подобное предположение верно, то говорить, что западное крыло находилось у Элевсина, по меньшей мере немного странно. Как бы то ни было, невозможно использовать термины «восток» и «запад», когда флот выстроен в линию с севера на юг и движется точно на восток. Корабли с Эгины почти наверняка стояли в бухте Амбелаки, так как это единственное место, откуда они могли бы предпринять атаку с фланга на отступающих персов. Именно эгинцы пришли на выручку попавшему в беду кораблю афинян. Из всего этого можно сделать вывод, что афиняне стояли рядом с эгинцами - т.е. в центре справа; в таком случае пелопоннесцы составляли левое крыло. Все согласны с тем, что уровень воды в море рядом с Афинами существенно поднялся по сравнению с античными временами. Притчет приводит множество примеров мест, находившихся тогда над уровнем моря, но сейчас затопленных. Так, например, было открыто несколько античных каменоломен, которые сейчас находятся на глубине от двух до трех метров. Также были обнаружены корабельные навесы на Зее и древнее святилище у деревни Айгиос Космас - они тоже находятся ниже уровня моря. В 350 м от побережья Аттики, напротив Перамы, есть небольшой риф. В античные времена он, вероятно, был островом. Между островком и материком находился мелководный пролив, недостаточно глубокий для триер. Подобное место должно было стать идеальной базовой точкой для северного крыла греков: там они были защищены от внезапной атаки персидской пехоты с материка и их нельзя было обойти с фланга. Последнее было особенно важно из-за численного перевеса со стороны персов. Именно поэтому 40 коринфских кораблей стерегли западный вход в пролив, не позволяя прорваться туда египтянам.

Битва при Соломине. Греки отступают в центре, заманивая персидский флот все глубже в узкий пролив - туда, где был бы бесполезен огромный мореходный опыт финикийцев.

Вряд ли можно верить утверждению Геродота, наверняка заимствованному из какого-нибудь пристрастного афинского источника, будто бы коринфяне сбежали еще до начала сражения. Вряд ли правы те, кто помещает место сражения дальше по проливу, непосредственно перед островом Айгиос 1е-оргиос - в месте, где правому крылу греческого флота не на что было бы опереться. Такое расположение позволило бы персам легко прорваться через правый фланг. Греческий флот был, вероятно, выстроен перед местом своей стоянки, при этом 49 пелопоннесских кораблей формировали его левое крыло и опирались на островок. Не слишком разумным выглядит и предположение, что число в 310 кораблей, составлявших греческий флот согласно Эсхилу, появилось в результате того, что от 380 триер, упомянутых у Геродота, отняли 70 судов, якобы составлявших отряд коринфян - тот, что ушел еще до сражения. Тогда бы у пелопоннесцев, составлявших левое крыло греческого флота, осталось бы только 19 кораблей. Сто восемьдесят афинских кораблей разместились в центре, упираясь справа в мыс Каматеро, а остальные 111 судов (включая 30 эгинских триер) заняли вход в бухту Амбелаки. Расстояние от Каматеро до островка составляет примерно один километр пятьдесят метров. Если считать, что каждая триера занимала примерно 20 м, корабли, должно быть, выстроились в четыре или пять рядов. Согласно Эсхилу, войдя в пролив, персы сначала услышали, как греки поют свою боевую песнь, и только затем увидели их корабли. На этом месте из трагедии основано мнение о том, что греческий флот размещался в проливе севернее Каматеро. Тогда гора Эгалеос закрывала бы его от глаз персов. Хотя и Берн, и Хаммонд отмечают это, никто не может точно доказать, что греки стояли именно там. Оба исследователя говорят, что флот опирался на мыс Каматеро, который находился в полной видимости персов. Если же полностью следовать Эсхилу, то само сражение должно было бы происходить где-нибудь между бухтой Арапис и мысом Филатури. Самым правдоподобным объяснением все-таки является наличие легкой дымки над морем, помешавшей персам увидеть греков сразу. А может быть, было еще слишком темно. С другой стороны, они могли услышать греческую песню еще до входа в пролив. Несколько позже Геродот упоминает о том, что тогда дул западный ветер, который отнес обломки кораблей дальше по побережью. Этот же ветер мог унести звук песни на расстояние от трех до четырех километров - и как раз донести ее до персидского флота. Сражение продолжилось. Узкий пролив не давал возможности свободно маневрировать, поэтому бой шел «корабль на корабль». Грекам удалось сохранить боевой строй, но для персов это было просто невозможно. Персидские корабли столпились в центре пролива, взятые в клещи выдвинувшимися флангами греков. Персы попытались развернуться, не протаранив при этом друг друга, но это было безнадежно. Греки же легко находили себе жертвы среди кораблей, чуть отдалившихся от основного ядра. Персидские моряки знали, что на них смотрит сам царь, и сражались храбро. Они осыпали дротиками палубы греческих триер, а затем старались их протаранить. Ионийский корабль из Самофракии отошел от остальных персидских судов и пробил борт афинской триеры, однако не успел он освободиться и отойти от тонущего судна, как триера из Эгины обогнула мыс и захватила ионийцев врасплох. Покуда их собственный корабль шел на дно, отряд метателей дротиков сумел выбить греческих моряков с палубы триеры. Ее захватили, к большому удовольствию Ксеркса. Несмотря на эти отдельные успехи, зажатый в проливе персидский флот находился в отчаянном положении. Его потрепанные корабли попытались оторваться от противника, но стоило им выйти из пролива, как их атаковал с фланга эгинский отряд, поджидавший в бухте Амбелаки. Афиняне, преследовавшие отступающих персов, также сеяли опустошение среди их кораблей. Торжествующие греки не проявляли особой жалости к оказавшимся за бортом вражеским морякам: подобрав весла или любое подвернувшееся под руку оружие, они забивали до смерти или топили беспомощно барахтавшихся в воде врагов.

Когда персидский флот вошел в пролив, то финикийские корабли двигались колонной к востоку от Липсокутали (ближайшего к Пирею острова), а ионийцы прошли с запада от маленького островка. Они, должно быть, стали выстраиваться в линию, уже находясь в проливе. Пелопоннесцы встали напротив финикийцев, а афиняне - напротив ионийцев. Остальные корабли (их было около ста десяти)ожидали в бухте Амбелаки. Затем они вышли оттуда и атаковали отступающих персов.

Тем временем Аристид, тот самый афинский изгнанник, набрал из смотревших на сражение с берега гоплитов большой отряд и захватил остров Пситталея, перебив находившийся там персидский гарнизон. Так была уничтожена последняя доступная поврежденным кораблям персов стоянка. Те из разбитых судов, которые не прибило к берегу острова, отнесло дальше по побережью - к мысу Колиада, примерно в четырех километрах от Фалера. Хотя персидский флот не был еще окончательно разбит и по количеству кораблей пока что превосходил греческий, Ксеркс осознал, что с надеждами на быструю победу можно проститься. Он поручил командование большей частью своей армии (примерно 150 тысяч человек) Мардонию и вернулся в Азию. Мардоний же удалился зимовать в Фессалию, и южная Греция могла на несколько месяцев вздохнуть спокойно. Ксеркс опасался, что после поражения при Саламине воодушевленные ионийцы могут вновь поднять восстание, поэтому он отправил свой флот к Киме, а следующей весной перевел его на Самос.