Предательство всегда остается предательством – во все времена, при всех ситуациях. Профессиональный военный, изменившей военной присяге, которую он давал и перешедший на сторону врага, или согласившийся сотрудничать с врагом во вред своей стране – становится предателем своей страны и своего народа. Можно приводить какие угодно обоснования для таких поступков, но сути это не меняет. Ведь чаще всего предательство совершается в пользу той силы, которая на данный момент сильнее. Значит человек, совершивший измену, перейдя на сторону врага, выбирает, что ему выгоднее и удобнее. Точно такая же ситуация произошла во время Великой Отечественной войны с генералом Красной Армии Власовым. Как бы некоторые современные исследователи не пытались обосновать, а некоторые и оправдать поступок генерала Власова, предательство нельзя ни оправдать, ни простить.
Биография генерала Власова (14.09.1901-1.08.1946) кратко
Родился 1 сентября 1901 года в селе Ломакино Нижегородской области в семье крестьянина-кустаря. Стремился получить образование и начал с духовной школы, потом поступил в трудовую школу. После ее окончания поступает в Нижегородский университет на с/х факультет, мечтая стать агрономом. А тут новая власть требует защищать ее завоевания, что не очень-то хочется делать. Но деваться некуда и весной 1920 г. Власова призывают в Красную армию. Грамотного, 19-летнего молодца отправляют на пехотные курсы командного состава РККА. Не желая оказаться на фронте рядовым бойцом, он прилагает усилия и получает звание командира. Выпустившись в звании краскома, Андрей Андреевич ухитряется не попасть в действующую армию, а все время находится в запасных, тыловых частях, хотя в 40 году указывает в документах, что сражался с войсками Врангеля. Два года проработал в должности начальника полковой школы.
Далее следуют Высшие стрелковые курсы усовершенствования командного состава РККА в Москве, после которых следует направление в штаб Ленинградского округа. В 1930 г. Власов становится членом (ВКП(б). В 1934 г. поступает на ленинградское отделение Военно-вечерней академии РККА, заканчивает 1-й курс, потом почему-то прекращает обучение. Работа в штабе округа была чисто штабной и не связана с войсками. Карьера становится целью и смыслом жизни и ряд счастливых случайностей этому содействует. Снова вводят офицерские звания и Власов получает чин майора. Почти никто из его современных доброжелателей не упоминает, что с 1937 по 1938 годы он был членом Военного трибунала Ленинградского и Киевского военных округов и не стал инициатором ни одного оправдательного приговора. В 1938 году получает звание полковник, минуя подполковника, которое еще не было принято в РККА. Опять повезло.
С 1938 по декабрь 1940 командировка в Китай советником при штабе Чан Кайши. Это позволило не принимать непосредственное участие в боевых действиях, но обзавестись нужными и полезными связями. Вся дальнейшая карьера после возвращения в Союз и до начала войны складывается весьма удачно. Умение выставить себя и свою деятельность в выгодном свете, обеспечивает ему благожелательное отношение и продвижение по службе. Забавно, но, не имея опыта практических боевых действий, он в 1940 году получает звание генерал-майор. Некоторые историки считают, что у Власова был очень влиятельный покровитель. К началу только его механизированный корпус оказался укомплектован согласно стандартам танками, бронемашинами, орудиями и минометами. Количество новейших танков Т-34 было самым большим – 360 единиц из общего числа 892 на всю Красную Армию. Мехкорпус Андрея Андреевича был разгромлен, как и большинство других.
Дальше он назначен командиром 37 армии, защищающей . После сдачи еле вышел из окружения. Был назначен командующим 20 армии, но практически весь период обороны и контрнаступления под Москвой провел в госпитале, леча воспаление уха. Андрей Власов всегда пользовался большой популярностью у женщин, в том числе военврачей. Тем не менее, за эту операцию он получает звание генерал-лейтенант и орден Красного Знамени. Командуя 2-й ударной армией, которая оказалась в окружении под Новгородом, Власов отдает приказ выходить из окружения собственными силами, фактически бросает армию. Сам попадает в плен и на предложение немцев о сотрудничестве, сразу дает согласие. Начинает создавать Русскую Освободительную Армию из военнопленных. Сами немцы отзывались о Власове крайне презрительно. В 1945 году войсками Красной Армии был захвачен в плен. В 1946 году осужден за измену, лишен воинских званий и государственных наград и повешен как государственный изменник.
Генерал Власов – предатель Родины или борец с социализмом? Мы ответим на этот вопрос в данной статье, опираясь на факты и исторические документы.
Я правду о тебе порасскажу такую,
что хуже всякой лжи.
А.С.Грибоедов
В наше переломное время появилась возможность по-новому оценивать недавние трагические события отечественной истории. Прежде они излагались с точки зрения исторического материализма, когда на первое место ставились интересы господствовавшей тогда КПСС. Теперь появился ряд исследований, впадающих в другую крайность, оценивающих исторические процессы с точки зрения бескрайнего либерализма.
Внимание либеральных исследователей привлекает фигура генерал-лейтенанта Андрея Андреевича Власова. Утверждается, что Власов, изменил присяге, чтобы бороться за свободную Россию, против России социалистической, и эта идея столь привлекательна, что это оправдывало его борьбу и его можно считать героем.
Мы постараемся, насколько это в наших силах, осветить этот вопрос, опираясь на факты и опубликованные документы.
«На тринадцатые сутки умышленного мора голодом людей немцы загнали в лагерь раненую лошадь. И бросилась огромная толпа пленных к несчастному животному, на ходу открывая ножи, бритвы, торопливо шаря в карманах что-нибудь острое, способное резать или рвать движущееся мясо. По образовавшейся гигантской куче людей две вышки открыли пулеметный огонь. Может быть, первый раз за все время войны так красиво и экономно расходовали патроны фашисты. Ни одна удивительно светящаяся пуля не вывела посвист, уходя поверх голов пленных! А когда народ разбежался к баракам, на месте, где пять минут тому назад еще ковыляла на трех ногах кляча, лежала груда кровавых, еще теплых костей и вокруг них около ста человек убитых, задавленных, раненых…»
Советские солдаты, попавшие в плен, оказывались в чудовищных условиях, превышавших пределы человеческих сил. Среди множества пленных находились такие, которые не выдерживали эти страдания и, получив предложение надеть немецкую форму и получить сытный паек немецкого солдата, соглашались сотрудничать с фашистами. Некоторые шли на прямую измену добровольно, по убеждениям, желая отомстить большевикам за их зверства во время Гражданской войны, коллективизации, массовых репрессий. Были и такие, которые изменяли своей Родине из трусости, оправдывая свой низкий поступок какими-то благовидными предлогами. Конечно, человек свободен пересматривать свои убеждения, но совсем иное дело, спасая свою жизнь, изменять своим убеждениям.
К этим последним относился генерал-лейтенант Власов. Армия, которой он командовал, попала в окружение, а сам он в июле 1942 года сдался в плен. Оказавшись в плену, генерал Власов поменял свои коммунистические убеждения на нацистские. Однако, для сравнения можем вспомнить, например, генерал-лейтенанта Карбышева. Он, так же как и Власов, попал в плен, но, в отличие от него, не сдался, а был именно взят в плен, потому что был тяжело ранен в бою. За отказ сотрудничать с фашистами, генерал Карбышев был замучен насмерть. Можем вспомнить и генерал-лейтенанта Деникина, который тоже получил предложение о сотрудничестве. Прекрасно сознавая, что живет в такое время, когда, по словам известного философа Ивана Ильина, “слово стало делом, а дело стало смертью”, он ответил решительным отказом. А на вопрос, почему он не хочет служить немцам, он с военной краткостью и твердостью ответил: “Генерал Деникин служил и служит только России. Иностранному государству не служил и служить не будет”.
Конечно, нам, находящимся в совершенно иных условиях, трудно объективно судить о происходившем в те далекие и трагические времена. Но мы можем взглянуть на события глазами непосредственных участников. Приведем фрагмент из воспоминаний Василия Ивановича Камардина, записанных его сыном:
«В плену отец был в Германии и о своей лагерной жизни рассказывал так: Сначала у них был хороший начальник, заботливый. До того заботливый, что каждое утро без перерыва приходил в барак с конвойными и солдатами и, чтобы ускорить подъем, укладывал заключенных на длинные столы вдоль барака и приказывал пороть плетью в кровь. Следы этой «заботливости» остались на теле отца на всю жизнь. Когда после войны мы ходили с отцом в баню, я видел на его спине и ягодицах шрамы от вырванных кусков мяса.
В другом лагере начальник был «совсем хороший». Он их жалел, никого не бил. Только раз в неделю, по воскресеньям, выстраивал всех на плацу и приказывал рассчитаться на первый-седьмой. Каждого седьмого тут же расстреливали. Отцу часто доводилось быть шестым. От такой «хорошей жизни» да еще и «хорошей еды» (а едой была только брюква и кусочки черного, как уголь хлеба) отец приготовился уже помирать, так как начал ходить одной кровью.
Многие из его товарищей не выдерживали, и накладывали на себя руки. Не было, вспоминал отец, ни одного подъема, чтобы кого-нибудь, а то и нескольких сразу не находили повешенными на крючьях, которые «благодетели» немцы специально для этого вбивали в стены бараков. Каждый желающий имел возможность сам себя повесить, не утруждая лишний раз «заботливых» хозяев. Но мой отец твердо знал, что самоубийство – смертный грех, и, предавая себя воле Божьей, все терпел до конца.
Много раз при построении на плацу представители русской освободительной армии (РОА) предлагали им вступить в ее ряды, обещая все блага, лишь бы только они пошли убивать своих братьев. «Слава Богу! – как вспоминал отец, – почти никто никогда не выходил из строя. Несмотря на невыносимую жизнь, иуд были единицы».
О своих коммунистических убеждениях в 1940 г. Власов писал в автобиографии.
«Автобиография на комбрига Власова Андрея Андреевича.
… В период 1928-1929 гг. окончил тактико-стрелковые курсы усовершенствования комсостава РККА «Выстрел» в Москве, в 1934-1935 гг. окончил 1-й курс Военно-вечерней академии РККА в Ленинградском отделении.
В РККА награжден медалью « XX лет РККА» № 012543 и разными личными именными подарками. За правительственную командировку представлен к награждению орденом СССР.
В старой царской армии и белой армии не служил, в плену и на территории, занятой белыми, не проживал.
В ВКП(б) вступил в 1930 г., принят дивизионной парторганизацией 9-й Донской стрелковой дивизии. Партбилет № 0471565. Проводил агитмассовую работу, неоднократно избирался членом партийного бюро школы и полка. Был редактором школьной газеты. В общественной работе всегда принимал активное участие. Был избран членом военного трибунала округа, членом Президиума районных организаций Осоавиахима и друг.
Партвзысканий не имел. В других партиях и оппозициях никогда нигде не состоял и никакого участия не принимал. Никаких колебаний не имел. Всегда стоял твердо на генеральной линии партии и за нее всегда боролся.
Органами советской власти по суду никогда не привлекался. За границей не был.
Командир 99-й стрелковой дивизии
комбриг ВЛАСОВ
Первое, что обращает на себя внимание - это невысокая профессиональная подготовка Власова. Генерала, чья армия попала в плен нельзя назвать искусным полководцем. Об этом говорят и свидетельства советских командиров, которым пришлось воевать под его началом. В приведенном ниже отрывке речь идет о событиях происходивших в начале зимы 1942 года во время контрнаступления советских войск под Москвой.
“Середа запомнилась мне еще и потому, что здесь у меня произошло столкновение с командующим 20-й армией Власовым. Мы имели сведения, что в Середе сосредоточились крупные силы противника, и она хорошо подготовлена к долговременной обороне (особенно в восточной части по речке Мутня). Вокруг нее лежала открытая по пояс заснеженная местность. К тому же наши разведчики обнаружили, что к Середе движется колонна пехоты противника со стороны станции Княжьи Горы. В случае затяжного боя эти подкрепления могли навалиться на правый фланг группы. Я доложил в штаб армии обстановку и свое решение: узел сопротивления Середу обойти и продолжать развивать наступление на Гжатск. Очень быстро был получен ответ Власова: он приказал атаковать противника, обороняющего Середу, ударом с севера вдоль шоссе и, захватив ее, удерживать частью сил до подхода пехоты, главными же силами продолжать наступление.
Атака в “лоб” хорошо организованной обороны, да еще через открытую местность по пояс в снегу, была делом слишком рискованным. Нам пришлось бы преодолевать зону плотного заградительного огня, неся неоправданные потери. Да и обстановка сложилась так, что для выполнения этого приказа часть сил необходимо было возвратить обратно. У меня не было иного выхода, как выполнять ранее поставленные частям задачи. Наступление развивалось успешно. Только что закончился бой за Красное Село с форсированием Рузы. В ходе его были уточнены дальнейшие задачи частям и соединениям, и они, не задерживаясь, продолжали развивать успех. 3-я гвардейская кавалерийская дивизия двинулась в обход Середы с северо-запада, 20-я дивизия - с юго-запада. Генерал Власов вновь вызвал меня к рации и потребовал доложить, как выполняется его приказ. Я подтвердил свое решение и постарался обоснованно доказать его целесообразность. Реакция, как и следовало ожидать, была очень бурной. Власов приказал в условленный срок доложить ему, что Середа взята ударом “в лоб” с севера вдоль шоссе. Я не ответил и положил трубку. Он тут же вновь позвонил, но я приказал связисту ответить, что командир корпуса уже уехал в войска, чтобы организовать атаку на Середу “в лоб” вдоль шоссе. Такого рода военная хитрость помогла в отношениях с Власовым. Ведь иначе он мог прислать кого-нибудь из своих замов, и тогда казакам пришлось бы лезть по сугробам на плотный, хорошо организованный огонь противника”. Согласно замыслу Плиева, деревня Середа была окружена и взята без излишних потерь.
Справедливости ради необходимо отметить, что в тот период войны подобные жесткие методы командования применял не только генерал Власов, но и некоторые другие командующие. Об этом вспоминает генерал А.В. Горбатов: «В той обстановке естественно было, чтобы командир дивизии сам выбирал объекты для частных операций, сам определял силы отряда и время для нападения с использованием внезапности. В таких случаях противник имел обычно потери в два, три, а то и в четыре раза большие, чем мы. Другое дело, когда тебе издалека все распишут и прикажут захватить 17 января - Маслову Пристань, 19 января - Безлюдовку, 24 января - Архангельское и т.д., с указанием часа атаки, определят силы (к тому же не соответствующие ни задаче, ни твоим возможностям). В этих случаях результат почти всегда бывал один: мы не имели успеха и несли потери в два-три раза большие, чем противник.
Особо непонятными для меня были настойчивые приказы - несмотря на неуспех, наступать повторно, притом из одного и того же исходного положения, в одном и том же направлении несколько дней подряд, наступать, не принимая в расчет, что противник уже усилил этот участок. Много, много раз в таких случаях обливалось мое сердце кровью… А ведь это был целый этап войны, на котором многие наши командиры учились тому, как надо воевать и, следовательно, как не надо воевать. Медленность, с которой усваивалась эта наука - как ни наглядны были кровавые примеры, - была результатом тех общих предвоенных условий, в которых сложилось мышление командиров».
Крупный отечественный специалист в области военной этики, психологии и философии А.А. Керсновский, анализируя поведение командующего, попавшего со своими войсками в тяжелое положение, в качестве отрицательного примера приводит генерала Клюева. В период Первой мировой войны, вверенный ему корпус в ходе Восточно-Прусской операции попал в окружение. Генерал Клюев «сдался, совершенно не отдавая себе отчета в том, что он этим самым совершает, в том, как повысится дух противника и понизится наш собственный при вести о сдаче такого важного лица, как командир корпуса. Он знал, что командует корпусом, но никогда не подозревал, что он еще имеет честь командовать . Чем выше служебное положение, тем эта честь больше. А командир корпуса – при появлении которого замирают, отказываются от собственного «я» десятки тысяч людей, который может приказать пойти на смерть сорока тысячам – должен эту честь осознать особенно и платить за нее, когда это придется – платить не дрогнув. … Родине легче перенести гибель в честном бою корпуса либо эскадры, чем их сдачу врагу».
Какое сильное негативное влияние предательство генерала Власова оказало на его бывших подчиненных в самый разгар Сталинградской битвы, можно увидеть из воспоминаний профессора-протоиерея Глеба Каледы, в то время рядового бойца Красной армии.
«Сталинградская битва… Страшное напряжение сил с обеих сторон. На психику сильно действовал постоянный запах трупов, проникавший во все щели. В течение полутора месяцев в городе горели склады, и небо было закрыто черными тучами дыма. По улицам текли реки мазута; залило землянку командующего 62-й армией генерала Чуйкова.
При выполнении приказа выбить немцев из района рынка мы были приданы 99-й стрелковой дивизии, которой до войны командовал генерал Власов. Эта дивизия была одной из лучших в Красной армии, держала переходящее знамя наркома. Офицеры гордо говорили нам: «Мы - власовцы!» Бои за рынок начались 21 сентября, нас поддерживала танковая бригада, но за трое суток мы проползли всего 800 метров, имея в начале боев довоенный комплект: 800 штыков в батальоне. Каждую ночь дивизия получала пополнение, а к исходу третьих суток в батальонах осталось в среднем всего по 200 штыков, погибло больше людей, чем исходный состав батальона. Немцы сражались геройски, они буквально руками хватали наши танки и разбивали о них бутылки с горючей смесью. Жертвы наши не помогли: правый фланг отстал и не прополз эти 800 метров, немцы ударили на него, и за три часа мы сдали эти политые кровью метры, отступили…
Нас мучила немецкая авиация: 28 налетов в день по десять и по сто бомбардировщиков. Первый налет еще ничего, второй - хуже, третий - начинается нервотрепка, а дальше нервы уже просто сдают. Психологическое воздействие сильнейшее: кажется, самолет летит прямо на тебя, пилот включает сирену, летят снаряды, бомбы…
На следующий день ждали нового приказа. Я брел по степи и подобрал листовку, благо был один: листовки читать запрещалось. Читаю: «Бойцам и командирам 99-й стрелковой дивизии». Поворачиваю, смотрю подпись: «Бывший командир 99-й стрелковой дивизии генерал-лейтенант Власов. В листовке было написано: я сражался, попал в окружение, потом понял, что военное сопротивление бессмысленно и дал приказ сложить оружие. Долгие дни раздумья привели к выводу: Красная армия не может побеждать, ибо армия должна иметь единоначалие, а все командиры связаны по рукам и ногам ничего не смыслящими в военном деле комиссарами и работниками органов. Но русский народ имеет силы освободиться, есть добровольческая армия, надо заключить с немцами почетный мир и сотрудничать с ними. В заключение говорилось: «Россия послевоенная должна быть без большевиков и без немцев». Естественно, после такой листовки командиры 99-й дивизии уже не гордились тем, что они воспитанники Власова».
Второе, на что хочется обратить внимание, изучая автобиографию Власова - это то, что он вступил в ряды ВКП(б) в 1930 году и «в других партиях и оппозициях никогда нигде не состоял и никакого участия не принимал. Никаких колебаний не имел. Всегда стоял твердо на генеральной линии партии и за нее всегда боролся». За то что, действительно, Власов «никаких колебаний не имел» и всегда боролся за генеральную линию партии, свидетельствует его избрание в члены военного трибунала Киевского особого военного округа. Военные трибуналы были карательными органами, с помощью которых была уничтожена перед войной значительная часть кадровых офицеров и военачальников Красной армии. Кроме того, осуждая вышестоящего начальника, член военного трибунала обеспечивал себе быстрый карьерный рост. Как сообщает биограф Власова А. Колесник, в 1937-1938 годы Власов «был членом военного трибунала в Ленинградском и Киевском военных округах. Знакомясь с его деятельностью в этой роли, не удалось обнаружить ни одного оправдательного приговора, вынесенного по его инициативе». Это третье, о чем говорит автобиография Власова.
Всего лишь через несколько недель, после сдачи в плен, за подписью Власова вышел следующий документ: «Офицерский корпус Советской Армии, особенно попавшие в плен офицеры, которые могут свободно обмениваться мыслями, стоят перед вопросом: каким путем может быть свергнуто правительство Сталина и создана новая Россия? Всех объединяет желание свергнуть правительство Сталина и изменить государственную форму. Стоит вопрос: к кому именно примкнуть - к Германии, Англии или Соединенным Штатам? Главная задача - свержение правительства - говорит за то, что следует примкнуть к Германии, которая объявила борьбу против существующего правительства и режима целью войны.
Я пришел к твердому убеждению, что задачи, стоящие перед Русским народом, могут быть разрешены в союзе и сотрудничестве с Германским народом. Интересы русского народа всегда сочетались с интересами Германского народа, с интересами всех народов Европы. В союзе и сотрудничестве с Германией он должен построить новую счастливую Родину в рамках семьи равноправных и свободных народов Европы.
Мы считаем своим долгом перед нашим народом и перед фюрером, провозгласившим идею создания новой Европы, довести вышеизложенное до сведения верховного командования и тем самым внести вклад в дело осуществления упомянутой идеи.
Бывший командующий 2-й армией генерал-лейтенант Власов
Бывший командир 41-й стрелковой дивизии полковник Боярский».
Документ, составленный в Виннице 8 августа 1942 года, когда Германия была в зените своих военных успехов, имеет целью бросить тень на весь офицерский корпус Красной армии, который якобы стоит «перед вопросом: каким путем может быть свергнуто правительство Сталина и создана новая Россия?» Кроме того, документ свидетельствует о том, что Власов примкнул к более сильному хозяину – фюреру и стал считать своим долгом служить Гитлеру, оставив своего прежнего, как он сам его называл «Хозяина». Вот что он писал своей жене, Анне Михайловне Власовой, 14 февраля 1942 года в период нашего контрнаступления под Москвой: «
Ты не поверишь, дорогая Аня! Какая радость у меня в жизни. Я беседовал там с самым большим нашим Хозяином. Такая честь выпала мне еще первый раз в моей жизни. Ты представить себе не можешь, как я волновался и как я вышел от него воодушевленным. Ты, видимо, даже не поверишь, что у такого великого человека хватает времени даже для наших личных дел. Так верь, он меня спросил, где у меня жена и как живет. Он думал, что ты в Москве. Я сказал, что далеко, поэтому в Москве и часу останавливаться не буду, а поеду обратно на фронт. Дело не ждет. Дорогая Аня, бьем фашистов по-прежнему и гоним их на запад».
В тот же день, он отправил письмо своей походной жене, военврачу Агнессе Павловне Подмазенко, которой писал практически то же, что и жене: «Меня вызывал к себе самый большой и главный хозяин. Представь себе, он беседовал со мной целых полтора часа. Сама представляешь, какое мне выпало счастье. Ты не поверишь, такой большой человек и интересуется нашими маленькими семейными делами. Спросил меня: где моя жена и вообще о здоровье. Это только может сделать ОН, который ведет нас всех от победы к победе. С ним мы разобьем фашистскую гадину».
В этом же письме он поздравил Агнессу Павловну, которая, забеременев от него, уехала из действующей армии, с награждением медалью «За отвагу»: «Дорогая Аля! Теперь разреши поздравить тебя с высокой правительственной наградой – медалью за отвагу. Ты теперь обогнала тов. Кузина: он имеет медаль за боевые заслуги, а ты уже сразу получила вторую: “за отвагу”. Искренне рад, да не только я. Меня поздравляли все наши сотрудники». «Награждение медалью «За отвагу» производится за личное мужество и отвагу, проявленные в боях с врагами социалистического Отечества; при защите государственной границы СССР; при исполнении воинского долга в условиях, сопряженных с риском для жизни», а не в постели командующего армией.
В сталинское время, близкие изменившему Родине люди, объявлялись ЧСИР «членами семьи изменника Родины», а жена становилась ЖИР – «женой изменника Родины». Власов назвал имя Анны Михайловны, когда в мае 1945 года на Лубянке заполнял анкету арестованного. Ее же арестовали уже в 1942 году, и она проходила по делу как “жена изменника Родины”. Расплачиваясь за предательство мужа, она провела 8 лет в лагерях. Известно, что последние годы жила в Балахне Нижегородской области. Реабилитирована лишь в 1992 году. И полковая жена, Агнесса Павловна, не избежала этой горькой участи. В 1943 году по решению Особого совещания она получила пять лет лагерей. Известно, что отбывала еще и ссылку. Реабилитирована в 1989 году, умерла в 1997 году. Бывший член военного трибунала не мог не знать о том, что ожидает близких ему людей.
В так называемой Смоленской декларации, носящей декларативно пропагандистский характер говорилось: «Союзники Сталина - английские и американские капиталисты предали русский народ. Стремясь использовать большевизм для овладения природными богатствами нашей Родины, эти плутократы не только спасают свою шкуру ценою жизни миллионов русских людей, но и заключили со Сталиным тайные кабальные договоры.
В то же время Германия ведет войну не против Русского народа и его Родины, а лишь против большевизма. Германия не посягает на жизненное пространство Русского народа и его национально-политическую свободу.
Национал-социалистическая Германия Адольфа Гитлера ставит своей задачей организацию Новой Европы без большевиков и капиталистов, в которой каждому народу будет обеспечено почетное место. 27 декабря 1942 г. г. Смоленск».
О том, какое « почетное место» готовилось русскому народу в Новой Европе, говорилось в Генеральном плане «Ост». Сам план не сохранился, но сохранились дополнения к плану, составленные неким доктором Ветцелем, начальником отдела колонизации Первого главного политического управления министерства Розенберга:
Совершенно секретно
Речь идет не только о разгроме государства с центром в Москве. Достижение этой исторической цели никогда не означало бы окончательного решения проблемы. Дело заключается скорее всего в том, чтобы разгромить русских как народ, разобщить их. Лишь в случае, если данная проблема будет рассматриваться с биологической, в особенности с расово-биологической, точки зрения и если в соответствии с этим будет проводиться немецкая политика в восточных районах, появится возможность устранить опасность, которую представляет для нас русский народ.
Если германскому руководству удастся… предотвратить влияние немецкой крови на русский народ через внебрачные связи, то вполне возможно сохранение германского господства в данном районе при условии, что мы сможем преодолеть такую биологическую опасность, как чудовищная способность этих людей к размножению… Есть много путей для подрыва биологической силы народа… Целью немецкой политики по отношению к населению на русской территории будет являться доведение рождаемости русских до более низкого уровня, чем у немцев. То же самое относится, между прочим, к чрезвычайно плодовитым народам Кавказа, а в будущем – частично и к Украине. Пока мы заинтересованы в том, чтобы увеличить численность украинского населения в противовес русским. Но это не должно привести к тому, чтобы место русских со временем заняли украинцы. Во избежание нежелательного для нас увеличения численности населения в восточных областях настоятельно необходимо отказаться на Востоке от всех мер, которые мы применяли для увеличения рождаемости в империи. В данных областях мы должны сознательно проводить политику на сокращение населения. Средствами пропаганды, особенно через прессу, радио, кино, листовки, краткие брошюры, доклады и т. п., мы должны постоянно внушать населению мысль о том, что вредно иметь много детей. Нужно показывать, каких больших средств требует воспитание детей и что можно было бы приобрести на эти средства. Нужно говорить о большой опасности, которой подвергается женщина, рожая детей и т. п. Кроме того, должна быть развернута широчайшая пропаганда противозачаточных средств. Необходимо наладить широкое производство таких средств. Их распространение и аборты ни в коей мере не должны ограничиваться. Следует всячески способствовать расширению сети абортариев.., а также пропагандировать добровольную стерилизацию, не допускать борьбы за снижение смертности младенцев, не разрешать обучение матерей уходу за грудными детьми и профилактическим мерам против детских болезней. Нужно сократить до минимума подготовку русских врачей по таким специальностям, не оказывать никакой поддержки детским садам и другим подобным учреждениям. Наряду с проведением этих мероприятий в области здравоохранения не должно чиниться никаких препятствий разводам. Не должна оказываться помощь внебрачным детям. Не следует оказывать денежной помощи многодетным в виде надбавок к заработной плате.., допускать для них какие-либо налоговые привилегии.
Для нас, немцев, важно ослабить русский народ в такой степени, чтобы он был не в состоянии помешать нам установить немецкое господство в Европе. Этой цели мы может добиться вышеуказанными путями…
Приведенный документ, передающий самую суть германского фашизма, настолько красноречив, что не требует комментариев.
Вот что говорил о Власове рейсфюрер СС Генрих Гиммлер на одной из важных встреч перед партийными функционерами и представителями государственного и военного руководства:
«Теперь мы обнаружили русского генерала Власова. Наш бригаденфюрер Фегеляйн взял в плен этого русского генерала. Он был командующим одной ударной армией. Наш бравый Фегеляйн сказал своим людям: “Попробуем-ка обращаться с ним так, будто он и взаправду генерал!” И лихо встал перед ним по стойке смирно: “господин генерал, господин генерал!..” Это ведь каждому приятно слушать. Это во всем мире так. И здесь это тоже сработало. Все-таки этот человек как-никак имел орден Ленина за номером 770, он потом его подарил бригаденфюреру Фегеляйну. Когда фюрер наградил Фегеляйна Дубовыми листьями, он отдал этот орден фюреру. Фюрер приказал положить его в серебряный футляр и вернул Фегеляйну. Итак, с этим генералом обращались должным образом, ужасно вежливо, ужасно мило. Этот человек выдал нам все свои дивизии, весь свой план наступления и вообще все, что знал.
Цена за эту измену? На третий день мы сказали этому генералу примерно следующее: “То, что назад вам пути нет, вам, верно, ясно. Но вы - человек значительный, и мы гарантируем вам, что когда война кончится, вы получите пенсию генерал-лейтенанта, а на ближайшее время - вот вам шнапс, сигареты и бабы”. Вот как дешево можно купить такого генерала! Очень дешево. Видите ли, в таких вещах надо иметь чертовски точный расчет. Такой человек обходится в год в 20 тысяч марок. Пусть он проживет 10 или 15 лет, это 300 тысяч марок. Если только одна батарея ведет два дня хороший огонь, это тоже стоит 300 тысяч марок … И вот эта русская свинья г-н Власов предлагает для сего свои услуги. Кое-какие старики у нас хотели дать этому человеку миллионную армию. Этому ненадежному типу они хотели дать в руки оружие и оснащение, чтобы он двинулся с этим оружием против России, а может, однажды, что очень вероятно, чего доброго, и против нас самих!»
Ни в какой, даже самой варварской и жестокой, культуре мира, в которой ценятся честь и доблесть, не встретим одобрения и поощрения предателя, изменившего воинской присяге.
Великий Суворов говорил в присущей ему стремительной манере: «солдату - бодрость, офицеру - храбрость, генералу - мужество». Генералу, попавшему в плен, необходимо особое мужество. Очевидно, что Власову не только не хватило сознания, что он «имеет честь командовать », но и мужества «платить не дрогнув». Как оказалось, генерала, у которого не хватает мужества, который из-за своих амбиций и некомпетентности не жалеет солдат, можно купить дешево. Но для солдат, которые из-за неумелого командования генерала Власова попали в плен, цена была очень высока: страдания в плену или смерть. Столь же высокой ценой, то есть страданиями и смертью советских воинов, было оплачено и его предательство. Он выдал немцам все, что знал, а как командующий 2-й ударной армией и заместитель командующего Волховским фронтом, он обладал широкой информацией о расположении сил и средств Красной Армии и о замыслах советского Верховного командования. Безусловно, эти данные были использованы немецким командованием при планировании и проведении летней кампании 1942 года.
По свидетельству протопресвитера Александра Киселева, Власов поселился в пригороде Берлина в двухэтажном каменном доме с небольшим садом, где он спокойно, комфортно и благополучно жил на генеральскую пенсию. Что же касается «сигарет, шнапса» и женщин, то Власов не отказался ни от того, ни от другого, ни от третьего. Он с санкции Гиммлера женился в очередной раз, и его избранницей стала вдовствующая немецкая аристократка Адели Биленберг. Фактически Власов стал многоженцем, поскольку с законной женой, оставшейся в России и из-за его предательства оказавшейся за колючей проволокой, он продолжал состоять в законном браке.
Что же касается вина, можно привести воспоминания И.Л. Новосильцева, присутствовавшего на ужине, данном генерал-губернатором Польши Франком в честь Власова после подписания манифеста в Праге. «Ужин был богатый, вино, как говорится, лилось рекой. Многие не устояли перед соблазном, и их поведение вызывало неодобрение Власова. Сам же он был к себе строг и не позволял никакого излишества. Чтобы проверить себя, он подозвал к себе Новосильцева и спросил его на ухо: “Игорек, как я себя держу?” Видимо не только «многие», но и сам Власов не устоял “перед соблазном”, раз ему требовался внешний контроль, чтобы узнать, как он себя держит. Но не это главное, главное в том, чье приглашение он принял, и чье вино он пил.
Ганс Франк, один из самых зловещих фашистских преступников, был поставлен Гитлером для выполнения следующей задачи: «Мужчины, способные руководить в Польше, должны быть ликвидированы. Те, которые следуют за ними… должны быть уничтожены в свою очередь». На заседании руководящего состава в Кракове Франк произнес такие слова: «Что касается евреев, то хочу вам сказать совершенно откровенно, что их нужно убрать так или иначе… Господа, я вынужден просить вас избавиться от какой бы то ни было жалости. Наш долг - уничтожить евреев». Франк, этот палач польского и еврейского народов, в числе других нацистских преступников решением международного суда в Нюрнберге был приговорен к смертной казни через повешение. Приговор был приведен в исполнение 16 октября 1946 года американским профессиональным палачом Джоном Вудом. Несмотря на то, что Власов не мог не знать о злодеяниях Франка, он не отказался от сомнительной «чести», пить за столом нацистского преступника, уничтожившего миллионы людей.
Очевидно, что Власов, целью которого было спасти свою жизнь, был всего лишь пешкой в войне германского фашизма против русского народа. В документах, подписанных Власовым, звучит идея, тождественная той, которую в свое время провозглашали большевики: «превратить войну империалистическую в войну гражданскую с целью свергнуть существующее правительство». В результате народ был ввергнут в кровавый хаос гражданской войны, и над огромной страной на долгие годы воцарилась советская власть. Как известно, Ленин и возглавляемая им партия большевиков, действовали по указке и при обширной финансовой поддержке кайзеровской Германии, находящейся в состоянии войны с Россией.
Эти идеи не новы, они звучали уже в XIX веке. Ф. М. Достоевский устами персонажа своего романа, Смердякова, чья фамилия говорит сама за себя, сформулировал их так: «Было на Россию великое нашествие и хорошо кабы нас покорили… Умная нация покорила бы весьма глупую-с и присоединила к себе. Совсем даже были бы другие порядки-с». Удивительно, что лакейская точка зрения Смердякова, продолжает привлекать сторонников и в наше время.
Фашистское руководство использовало те же методы, что и кайзеровское, но повторить результат не удалось. Русский народ в период Великой отечественной войны не попался на удочку, на которую в 1917 году попались либерально настроенные круги Российской империи. В противном случае, если фашистская Германия одержала победу, и Генеральный план «Ост» был бы реализован, то, действительно, «совсем даже были бы другие порядки-с».
Оказавшись в руках советского правосудия, Власов пошел на сотрудничество со следствием, сознавая, что это избавит его от мер физического воздействия, возможно, он надеялся на смягчение своей участи. Он открывал факты, которые не могли быть известны суду и следствию, что, безусловно, не могло вызывать одобрения его однодельцев:
«Подсудимый Власов. Подсудимый Жиленков не совсем точно рассказал суду о своей роли в его связях с СС. В частности, он показал суду, что лишь по моему указанию он связался с представителем СС. Это не совсем так. Жиленков первый имел связь с представителями СС, и именно благодаря его роли я был принят Гиммлером. До этого Гиммлер никогда меня не принимал.
Подсудимый Жиленков. Я не отрицаю показаний Власова, но хочу сказать, что только после моей поездки в район Львова и установления связи с представителем Гиммлера д’Алькэном при посредстве последнего нам удалось организовать встречу Власова с Гиммлером. Мне было известно, что Гиммлер называл Власова перебежавшей свиньей и дураком. На мою долю выпала роль доказать д’Алькэну, что Власов не свинья и не дурак. Так, при моем активном участии была организована встреча Власова с Гиммлером».
О своих деяниях, могущих вызвать законное осуждение, Власов предпочитал умалчивать, но его бывшие подчиненные платили ему той же монетой и выдавали то, что он не желал открывать следствию:
«Председательствующий. Подсудимый Мальцев, когда встал вопрос о переезде на юг Германии, предложили ли вы кому-то из своих подчиненных доложить о восемнадцати арестованных Власову и какие вы дали установки?
Подсудимый Мальцев. Да, я предложил Тухольникову доложить о 18 арестованных Власову и просить его указания, как поступить с ними. Причем на шесть человек из числа арестованных дела были закончены, и я рекомендовал настаивать на их расстреле. Власов расстрел шести человек утвердил.
Подсудимый Власов. Да, так было, но это было единственный раз, когда я утверждал смертные приговоры, и то потому, что доложил мне об этом Мальцев».
Утверждать смертные приговоры своих соотечественников, находящихся в плену и, мы можем предполагать, пытавшихся оказать какое-то сопротивление – это весьма красноречиво характеризует Власова. Характерно также и холуйское отношение к новым хозяевам:
Председательствующий. А что вас побуждало общаться с Недичем и обмениваться с ним любезностями?
Подсудимый Власов. Я это делал, главным образом, по рекомендации немецкого представителя при мне. Фактически Недича я никогда не видел. Я посылал поздравительные телеграммы и адреса Риббентропу, Гиммлеру, Гудериану от имени русского народа.
Председательствующий. Вы, кажется, были близки с душителем чехословацкого народа Франком, протектором Чехии и Моравии, и посылали в его адрес различного рода поздравления?
Подсудимый Власов. Да, это имело место. Франк в свое время предоставил нам территорию и все необходимое, а позднее он помог нам автотранспортом перебраться на юг Германии».
В заключительном слове на процессе Власов сказал: «Содеянные мной преступления велики, и ожидаю за них суровую кару. Первое грехопадение - сдача в плен. Но я не только полностью раскаялся, правда, поздно, но на суде и следствии старался, как можно яснее выявить всю шайку. Ожидаю жесточайшую кару». На суде и следствии, также как и в германском плену, он выдал все, что знал, и «старался, как можно яснее выявить всю шайку», но смягчения участи не добился и был приговорен в высшей мере и повешен со своими сообщниками.
Германская народная мудрость гласит: «Деньги потерять - ничего не потерять, здоровье потерять - потерять нечто, честь потерять - многое потерять, мужество потерять - все потерять, лучше бы на свет не родиться».
Нельзя считать, что только в Советском Союзе так сурово поступали с предателями. Джон Эймери, сын Лео Эймери, государственного секретаря по делам Индии в военном кабинете Уинстона Черчилля, попал в плен и возглавил отряд английских солдат, готовых сражаться на стороне Германии. Британские эсэсовцы сражались в составе 11-й добровольческой танково-гренадерской дивизии «Норланд». Эймери был арестован в конце войны в Милане. Он был признан виновным в измене и предан казни через повешение.
И, тем не менее, несмотря на эти, весьма красноречивые факты, раздаются голоса, пытающиеся возвести Власова в ранг национального героя. Американский политолог Ю. Лайен, в книге “Наши секретные союзники” писал: “Для многих его имя стало знаменем. Они уверены, что когда-нибудь ярлык предателя будет снят с его памяти, и он займет свое место среди великих героев свободного русского духа”.
Однако, как говорят в народе, “черного кобеля не отмоешь добела” даже с помощью “секретных союзников”. Делать из Власова героя - это попытка с явно негодными средствами. Безусловно, не все американцы так думали, или думают. Были и есть порядочные люди, которые придерживаются иной точки зрения. Капитан американской армии, к которому в мае 1945 года попал Власов, сказал ему: “Велл, господин генерал, теперь для вас все кончено! К сожалению, вы напрасно меняли хозяев и поставили на темную лошадку!”
В заключение приведем авторитетное мнение великого американского писателя, лауреата Нобелевской премии, Эрнеста Хемингуэя, который с оружием в руках сражался против фашизма: “Когда люди борются за освобождение своей родины от иностранных захватчиков,.. то, глядя на их жизнь, и борьбу, и смерть, начинаешь понимать, что есть вещи и хуже войны. Трусость хуже, предательство хуже, эгоизм хуже”. Прот. Александр Киселев. Облик генерала Власова. Нью-Йорк. Издательство «Путь жизни», стр. 62.
Там же, стр. 90.
Э. Хемингуэй. Писатель и война. Июнь 1937 г. 2-й конгресс американских писателей т.3. М. 1968 г. Худ. лит. стр.613-615.
Елена Муравьева Генерал Власов: герой или предатель? Почти семьдесят лет имя советского генерала Андрея Власова ассоциируется со словом предатель. Между тем, совсем не исключено, что действовал Власов по поручению советской разведки Человек-загадка Эту историю можно начать так: жил был генерал. Служил честно, воевал геройски. Ордена получал. Естественно, не состоял, не участвовал, не привлекался. Потом вдруг...трах-бах...и превратился в самого главного в стране предателя. Но история на этом не закончилась. Прошло полвека, и стали поговаривать, будто Власов работал на советскую разведку. Как же обстоят дела в реальности? Этого, скорее всего, никто никогда не узнает, Ведь документов, оправдывающих Власова, не существует. А обилие "странных" обстоятельств, позволяющих заподозрить, нечто, выходящее за рамки официальной версии, всего лишь набор случайных фактор. Тем ни менее... QUI PRODEST -- ищи кому выгодно Главный принцип любого следствия - "ищи кому выгодно". Так вот, переход Власова на сторону немцев и создание РОА - военной организации коллаборационистов из советских военнопленных - было выгодно именно СССР. Звучит странно? Но вполне логично. К 1942г. в плену у немцев оказались более 4 миллионов красноармейцев. Люди эти люто голодали, находились в условиях дикой антисанитарии, болели, умирали тысячами. Позже немцев будут обвинять в жестокости по отношению к нашим пленным. Но в свое время СССР отказался подписать Женевскую конвенцию о правах военнопленных, поэтому на наших военнопленных нормы международного права не распространялись. Но кроме голода, холода и болезней, бывшим солдатам и офицерам Красной Армии угрожала и сама Красная Армия. Ведь в случае освобождения пленных согласно советскому "Положению о воинских преступлениях"(где "сдача в плен" приравнивалась к "добровольному переходу на сторону противника") ждал расстрел и конфискации имущества. Плюс, само собой, репрессии против родных и близких. Этот отчаявшийся, растущий день ото дня, подвергающийся постоянной антисоветской пропаганде, контингент представлял для СССР огромную потенциальную угрозу. Еще бы! Пленные работали на немецких заводах, учились в диверсионных школах, а главное, в любую минуту могли оказаться на фронте. Без пропагандисткой шелухи Если отбросить пропагандистские штучки типа статей "Почему я стал на путь борьбы с большевизмом" и антисталинские выступления; если посмотреть на деятельность генерала Власова в качестве "предателя" прагматично, то обнаружится интересная картина. Буквально через несколько месяцев после пленения, генерал Власов выступил с инициативой организации РОА. Идея была актуальной и немцы, польстившись на идеологическую подоплеку проекта, согласились. В итоге, РОА объединив в своих рядах около 50 тысяч солдат и офицеров (по другим данным около 800000 человек), за два с половиной года своего существования, превратилась для Германии в огромную проблему. Во-первых, потерпела полнейшее фиаско политика немцев по созданию единого антибольшевистского блока. По сути РОА должна была консолидировать эти силы. Однако власовская армия вытеснила из своих рядов сначала белое эмигрантское, а затем и националистическое движение. Оставшиеся бойцы и командиры безоговорочно признавали только одну идеологию - безоговорочный авторитет своего руководителя, генерала Власова. С сепаратистскими же группировками, значительно уступающими по численности РОА, немцам пришлось строить отношения с каждой в отдельности. Во-вторых, чем дальше, тем больше РОА (а это всего ничего: три дивизии, одна запасная бригада, две эскадрильи авиации и офицерская школа, правда, до зимы все 45-го недостаточно вооруженные) превращалась в "пятую колонну", готовую ударить в спину своим "кормильцам". Надежность власовцев вызывала у немцев настолько большие сомнения, что на счету армии всего четыре боя и то зимой-весной 1945г., когда дела вермархта были совсем уж плохи. Кстати, в последнем сражении РОА освобождала Прагу уже от немцев. В-третьих, сам Власов тоже не оправдал надежд своих "хозяев". Строптивый руководитель РОА в марте-апреле 1943 в поездках по Смоленской и Псковской областям выступал с критикой... немецкой политики перед большими аудиториями. Известно, что он категорически отказывался вести переговоры с гитлеровцами о послевоенных границах, с таким же упорством отклонял требования нацистов сделать антисемитские заявления. Гиммлер как-то написал: "С самомнением, характерным для русских и для славян, вообще, Неrr Власов начал рассказывать небылицы о том, что Германия никогда не была в состоянии покорить Россию". Так что, предательство Власова и все его дела на благо Фатерлянда принесли немцам весьма сомнительную пользу. Наверное, оценив ее масштабы, гитлеровцы и свернули пропагандистскую кампанию, связанную с РОА и до конца войны старательно замалчивали эту тему. В пользу предположения Предположение о "засланном казачке" с генеральскими погонами очень интересно иллюстрируется некоторыми фактами уже из советской истории. Обычно Советская власть со своими врагами не церемонилась. Карала по максимуму и "злодея", и родню "до седьмого колена". С семьей, вернее семьями Власова (он был любвеобилен) обошлись гуманно. Официальная супруга Анна Михайловна, арестованная в 1942г., отсидев 5 лет из 8, вышла на свободу и до недавнего времени жила в г. Балахна. Вторая жена, Агнесса Павловна, брак с которой генерал заключил, не расторгнув предыдущий в 1941г., схлопотала 5 лет и умерла пару лет назад в Бресте. Ничего не страшного не произошло и с детьми Власова. Здравствуют и поныне. Следующим обыкновением тех суровых лет было навешивание на "врага народа" всех собак. Власова чаша сия миновала. После того как генерал оказался у немцев, НКВД и СМЕРШ, по поручению Сталина, тщательно расследовали ситуацию, сложившуюся со Второй ударной армией, которой командовал Власов. Результаты были положены на стол Сталину, который пришел к выводу: признать несостоятельность обвинений, выдвинутых против генерала Власова в гибели 2-й ударной армии и в его военной неподготовленности. А вот и третий фактор, выпадающий из системы. Наши диверсанты умели работать. Тем ни менее 42(!) разведывательные и диверсионные группы общей численностью 1600 человек, посланные для уничтожения предателя N1 не смогли выполнить задание. Но...наверняка убедили немцев в искренности мотивов генерала. Ведь только самых настоящих предателей пытаются так настойчиво убить. "А в-четвертых, наша мама..." Мать-Родина любила и умела организовывать показательные публичные порки. А тут и повод достойный: на скамье подсудимых главные предатели - Власов со товарищи. И покаяться есть в чем - фашистам прислуживали. И шоу уже запланировано. Однако по указанию свыше публичное слушание дела по обвинению руководителей РОА было заменено закрытым судом. Оный и приговорил Власова к повешению. А на следующий день после казни разразился грандиозный скандал. СМЕРШ, в ведении, которого находилось дело Власова, не имел права приводить в исполнение приговор без письменного разрешения Военной прокуратуры и ГРУ (военной разведки). Однако провел, вопреки полученному приказу: "Казнь отложить до особого распоряжения". Почему, хотелось бы знать? По одной из версий: кто-то торопился закрыть рот опасному свидетелю. Другая утверждает, что вместо Власова 1 августа 1946г. был повешен другой человек, а сам генерал в впоследствии долгие годы жил под другой фамилией. Кстати, в обвинительном заключении Андрею Власову нет статьи инкриминирующей "измену Родине". Только "терроризм" и "контрреволюционная деятельность". А это тоже что-то да значит. Арест Не вписывается в концепцию "генерал-предатель" и арест Власова. Руководителя РОА задержали среди ясного дня, в присутствии достаточного количества свидетелей, что не помешало появиться весьма противоречивым версиям того, как это было. Согласно официальной хронике Власова преследовала и захватила специальная разведгруппа. За рамками "Тасс уполномочен сообщить" разведчики, одетые в парадную форму с орденами, встретили генеральскую машину на обочине дороги и, когда машина притормозила, старший группы отдал Власову честь. Далее началось самое интересное. Существует свидетельство военного прокурора танковой дивизии, в которую доставили Андрея Власова. Этот человек был первым, кто встретил генерала после его прибытия в расположение советских войск. Он утверждал, что Власов был одет в... генеральскую форму РККА (старого образца), со знаками различия и орденами. Ошеломленный юрист не нашел ничего лучшего, как попросить генерала предъявить документы. Что тот и сделал, продемонстрировав прокурору расчетную книжку начальствующего состава РККА, удостоверение личности генерала Красной Армии N 431 от 13.02.41г., и партийный билет члена ВКП (б) N 2123998. Все на имя Власова Андрея Андреевича. Более того, прокурор утверждает, что за день до прибытия руководителя РОА, в дивизию понаехало немыслимое количество армейского начальства, которое и не думало проявлять к генералу какой-либо неприязни или враждебности. Напротив, до того, как генерала на транспортном самолете переправили в Москву, был даже организован совместный обед. Плен История пленения Власова тоже вызывает множество вопросов. К моменту назначения командующим Второй Ударной армией (последней должности в Красной Армии) генерал Андрей Власов проявил себя, как замечательный военачальник. Он командовал обороной Киева и прославился, освобождая Москвы. Газеты называли его "спаситель Москвы". И не напрасно. Такого в истории РККА еще не было. Обладая всего 15 танками, генерал Власов остановил танковую армию Вальтера Моделя в пригороде Москвы - Солнечногорске, и отбросил немцев, которые уже готовились к параду на Красной площади Москвы на 100 километров, освободив при этом три города. Благодаря умению решать сложные вопросы Власову и перепоручили Вторую армию, уже безнадежно блокированную в Мясном бору (Новгородская обл.). Однако в данном случае, кадровые рокировки практически не имели смысла. Все понимали, что армия обречена. Зачем же тогда огород городить и менять руководство? Не для того ли, чтобы поместить нужного человека в нужное место? На свою Голгофу Власов прибыл не один. Его привезли Берия и Ворошилов, что отнюдь не было обычной практикой тех дней. Значит ли это, что первые люди государства покинули свои безопасные столичные кабинеты и совершили рискованное путешествие к линии фронта, ради чего-то крайне нужного и важного? Вполне возможно. Дальнейшие события официальная пропаганда преподносит так: последние дни пребывания в должности командующего Власов находился в угнетенном состоянии духа. Потом морально сломленный, испуганный сдался фашистам. Но из-за чего Власову впадать в депрессию? Его жизни ничего не угрожало. Когда судьба Второй Ударной стала очевидной, Сталин прислал за главкомом самолет. Однако, Андрей Андреевич, отказался от эвакуации, отправив в самолете раненых. Этому есть масса свидетелей. Не могла испугать этого мужественного человека и возможность оказаться в окружении. Под Киевом он месяц выходил к своим. Причем не один, а со своей будущей второй супругой. Но что-то же точило душу генерала? Не скорая ли необходимость сыграть во имя спасения Родины роль Иуды и отдать на заклание свое доброе имя? Ночью 12 июля 1942г. генерал Власов и горстка сопровождающих его солдат вышли к старообрядческой деревне Туховежи, и укрылись в сарае. Ночью в сарай ворвались то ли немцы, то ли полицаи, то ли партизаны, то ли вооруженные местные жители, возглавляемые церковным старостой. А может это была оперативная группа, обеспечивающая доставку агента влияния по нужному адресу? Ведь в ту же ночь генерал Андрей Власов был передан регулярным немецким войскам. Потом был концентрационный лагерь под Винницой, где содержались старшие офицеры, представляющие интерес для немцев - видные комиссары и генералы. По свидетельствам того времени депрессия уже оставила Власова. Советник германского посольства в Москве Хильгер в протоколе допроса плененного генерала Власова от 8 августа 1942 г. кратко охарактеризовал: "производит впечатление сильной и прямой личности. Его суждения спокойны и взвешены". Что ж, когда мосты сожжены, поводов для волнения уже нет. Карьера Существует еще один факт, мешающий признать за боевым генералом право на обычное предательство. Оказывается, Власов работал в разведке. В 1937г. еще полковником Власов был назначен начальником второго отдела штаба Ленинградского военного округа. Это значит, он отвечал за чекистскую работу целого округа. Затем Власова отправили советником к Чай-кан-ши. В Китае будущий изменник, активно демонстрируя немецким дипломатам свою моральную неустойчивость - алкоголь рекой, женщины, как перчатки - чем явно напрашивался на вербовку. О серьезности работы полковника Власова в те годы свидетельствует его личный переводчик в Китае, который утверждал, что должен был при малейшей опасности застрелить Власова. К счастью, тогда все обошлось, и судьба подарила Власову еще несколько лет жизни, генеральские погоны, обилие очень серьезной работы и совсем другую смерть. Подготовила Елена Муравьева по материалам Bka-roa.chat.ru, "Заговор" (www.stalincurtsy.ru), "Википедия" (ru.wikipedia.org) для газеты "Я"
В Отечественной войне не бывает «третьей силы»
Синод Русской православной церкви за рубежом (РПЦЗ) выступил в начале сентября с заявлением, по которому уже разгорелись ожесточённые споры. Это заявление касается вопросов истории нашего Отечества, то есть всех нас. Причём вопросов, весьма важных для национального самосознания. А поводом для выступления послужила книга протоиерея Георгия Митрофанова «Запретные темы истории ХХ века». Автор её - заведующий кафедрой церковно-исторических дисциплин С.-Петербургской духовной академии. Он призывает в своей книге, как минимум, пересмотреть однозначное отношение к генералу Власову, а также к другим известным русским коллаборационистам (в первую очередь, к белоказачьим генералам П.Н. Краснову и А.Г. Шкуро), как к предателям Родины.
«”Был ли генерал А.А. Власов и его сподвижники - предателями России?”, мы отвечаем – нет, нимало. Всё, что было ими предпринято – делалось именно для Отечества, в надежде на то, что поражение большевизма приведет к воссозданию мощной национальной России. Германия рассматривались “власовцами” исключительно как союзник в борьбе с большевизмом, но они, “власовцы” готовы были, при необходимости противостоять вооруженной силой какой бы то ни было колонизации или расчленению нашей Родины».
Попытки реабилитации коллаборационистов идут уже не первый год. Не далее, как в январе прошлого года одно из донских казачьих обществ во главе с «донским атаманом» и депутатом Госдумы РФ от «Единой России» Виктором Водолацким предприняло неудавшийся демарш по реабилитации Краснова. В этом году активно проталкивается идея реабилитации Власова. В его родном селе Ломакино, что в Гагинском районе Нижегородской области, собираются открыть музей Власова. И вот – заявление РПЦЗ.
Для людей, хорошо знакомых с настроениями в РПЦЗ, это заявление не стало неожиданным. Ведь в годы Второй мировой войны многие иерархи РПЦЗ сотрудничали с оккупационными гитлеровскими властями. И паства этой церкви всегда во многом состояла из антисоветских эмигрантов, в том числе и бежавших после войны на Запад бывших коллаборационистов.
Нам не обойтись без разбора исторической роли личности генерала Власова и самого явления коллаборационизма в СССР. Причём я не собираюсь здесь касаться аспектов личной жизни Власова (его любовных интрижек и т.п.). Здесь как раз поле для церковных деятелей – давать оценки нравственному облику человека, не упускавшего случая завести любовниц (в том числе малолетних – во время командировки в Китай), фактического двоежёнца (при живой и неразведённой жене в СССР Власов в 1944 г. женился в Германии). Наш предмет – политический портрет командующего РОА («Русской освободительной армии»). Постараемся нарисовать его без намерения заранее поставить какое-то клеймо.
В начале 1942 года, наверное, немного было советских военачальников, столь же обласканных внимаем Верховного, сделавших за полгода войны столь впечатляющую карьеру, как Андрей Андреевич Власов. От командира корпуса до заместителя командующего фронтом – это было непросто в те тяжёлые месяцы, когда советские войска чаще терпели поражения, чем добивались успехов. Что это – везение? Удача до поры до времени улыбалась генералу – осенью 1941-го он невредимым вышел из окружения под Киевом. Будучи назначен командующим 20-й армией на подступах к Москве, самый тяжёлый период оборонительного сражения он провёл в госпитале и фактически вступил в командование армией, когда она уже наступала.
Но несомненно, что и полководческими способностями он тоже обладал. Во всяком случае, не ниже среднего уровня тогдашних генералов РККА. Иначе вряд ли бы Ставка его так усиленно выдвигала.
Очевидно, была у Власова и крепкая хватка карьериста. Он использовал все возможности, чтобы выдвинуться на заметную роль. Быть статистом он не терпел.
Это свойство характера впоследствии не позволит ему довольствоваться ролью простого пленного генерала. Он считал себя способным влиять на ход исторических событий, умело применяя их к своей выгоде.
Так, до войны Власов не вызывал никаких подозрений в плане политической лояльности верхам ВКП(б). Его происхождение – из крестьян-середняков – было классово безупречным. Правда, немного портило её обучение в духовной семинарии, но в конце концов и сам Сталин тоже учился в семинарии. И оба её не закончили: Сталин занялся подготовкой революции, а подростка Власова захватила революция совершающаяся. В 1930 году он вступил в партию и партбилет сохранил даже в плену. В 1937-1938 гг. принял активное участие в политической «чистке» рядов РККА.
В своём «открытом письме» «Почему я встал на путь борьбы с большевизмом?», написанном в марте 1943 г. и распространявшемся в виде листовки, Власов утверждал: «С 1938 по 1939 год я находился в Китае в качестве военного советника Чан Кайши. Когда я вернулся в СССР, оказалось, что за это время высший командный состав Красной армии был без всякого повода уничтожен по приказу Сталина». Здесь правда – только первое предложение. Остальное – ложь. Во-первых, репрессии против комсостава РККА начались в 1937 году. И в это время Власов находился в СССР. Более того, до командировки в качестве советника китайского руководителя Власов был членом военного трибунала Киевского военного округа. Историки свидетельствуют: в делах, в рассмотрении которых он принимал участие, нет ни одного оправдательного приговора, вынесенного по его инициативе. Закрытая ориентировка характеризовала его перед «ответственными товарищами в органах» самым положительным образом: «Много работает над вопросом ликвидации остатков вредительства».
Не уклонение, а самое активное участие в репрессиях против комсостава позволило Власову в 1938 году получить столь престижное назначение – военным советником в Китай.
Оттуда он вернулся с орденом Золотого Дракона, пожалованным ему китайским генералиссимусом, и с тремя чемоданами всякого добра. В плену он, если верить его апологету В. Штрик-Штрикфельдту (автору известной книжки про Власова «Против Гитлера и Сталина»), часто вспоминал с обидой, что эти три чемодана конфисковала у него таможня, а китайский орден он не мог в СССР открыто носить. Здесь явно проскальзывает мотив мелочной обиды донельзя тщеславного человека, вдобавок откровенного стяжателя.
Формулировал ли Власов уже тогда все те претензии к советскому строю, которые впоследствии излагал в своих программах РОА и КОНР («Комитета освобождения народов России»)? Был ли его облик коммуниста, беззаветно преданного делу Ленина—Сталина, личиной, под которой скрывался идейный враг? Или же он в плену критиковал «сталинский режим» только для того, чтобы снискать расположение своих немецких покровителей? Я склоняюсь ко второму варианту. Ведь если Власов был убеждённым антисталинистом в самом начале войны, это наверняка в чём-нибудь бы проявилось. А возможности для измены у него были и раньше лета 1942 г. Но он, как мы увидим, до последнего момента не думал о сдаче в плен. И легенду ему пришлось придумывать уже на ходу. Очевидно, ни до, ни после у него не было определённых убеждений. Вернее, у него было одно убеждение – он, Власов, жизнелюб и женолюб, при всех обстоятельствах должен не просто жить, но и хорошо жить. Даже в плену.
По возвращении из Китая Власов был отправлен инспектировать 99-ю стрелковую дивизию. Власов обнаружил недостатки в её подготовке, самым существенным из которых было, что… её начальник «изучает тактику боевых действий вермахта». Начдива арестовали, а Власова назначили на его место.
Летом 1940 г. Власов получил первое генеральское звание, а зимой 1940/41 г. был назначен командиром 4-го механизированного корпуса. Этот корпус участвовал в знаменитом танковом сражении первой недели войны под Бродами на Западной Украине. Несмотря на огромные потери, которые понёс корпус, Власов был назначен командующим 37-й армией, оборонявшей стратегически важный Киевский укрепрайон.
Надо отдать должное войскам, возглавлявшимся Власовым – немцам не удалось с ходу взять Киев.
В середине сентября 1941 года Юго-Западный фронт, а с ним и 37-я армия, оказался в окружении. Несколько сотен тысяч советских солдат и офицеров тогда погибло или было взято в плен, комфронта М.П. Кирпонос застрелился, а Власов долго блуждал в окружении, но вышел-таки в расположение советских войск. Если бы он раньше вынашивал какие-то антисталинские замыслы, то, наверное, уже тогда попробовал бы воплотить их в жизнь – обстановка позволяла.
В те тяжёлые месяцы НКВД ещё не занимался сверхжёсткой проверкой вышедших из окружения (он начнёт её позже – с начала контрнаступления под Москвой) – на фронте был дорог каждый солдат, а тем более генерал. Власов вскоре получает назначение возглавить 20-ю армию, сосредотачивавшуюся северо-западнее Москвы для будущего контрнаступления. Но, из-за болезни, смог фактически приступить к командованию только в середине декабря 1941 г.
В упомянутом «открытом письме» он рассказывал про этот период: «Я делал всё от меня зависящее для обороны столицы страны. 20-я армия остановила наступление на Москву и затем сама перешла в наступление. Она прорвала фронт германской армии, взяла Солнечногорск, Волоколамск, Шаховскую, Середу, обеспечила переход в наступление по всему московскому участку фронта, подошла к Гжатску».
На самом деле во время оборонительного сражения под Москвой Власов долечивал воспаление среднего уха, полученное в ходе полуторамесячных скитаний по Украине после разгрома Юго-Западного фронта. На командный пункт армии он приехал 19 декабря 1941 г. Под руководством Власова 20-я армия успешно продолжала наступление какое-то время.
Власов стал одним из прославленных на всю страну героев битвы за Москву.
Его портреты печатали в газетах. 6 февраля 1942 г. Андрей Власов был удостоен звания генерал-лейтенанта и получил 70-минутную аудиенцию у Сталина.
Свои впечатления от первой встречи с Верховным Власов изложил в письмах к жене и к любовнице в примерно одинаковых выражениях:
«…Ты не поверишь, дорогая Аня! [жена] Какая радость у меня в жизни! Я беседовал с самым большим нашим Хозяином. Такая честь мне выпала ещё первый раз в моей жизни. Ты представить себе не можешь, как я волновался и как я вышел от него воодушевлённым. Ты, видимо, даже не поверишь, что у такого великого человека хватает времени даже для наших личных дел. Так верь, он меня спросил, где у меня жена и как она живёт..»
«Дорогая и милая Аличка! [любовница с Юго-Западного фронта, с которой он вместе выходил из окружения] …Меня вызывал к себе самый большой и главный Хозяин. Представь себе, он беседовал со мной целых полтора часа. Сама представляешь, какое мне выпало счастье… И теперь я не знаю, как только можно оправдать то доверие, которое мне оказывает ОН…»
Надо думать, Власов здесь вполне искренен в своих восторгах от встречи с вождём. Зачем ему было притворяться?! Хотя он явно учитывал возможность перлюстрации, но основания для радости у него и в самом деле были.
Карьера складывалась удачно. Наши войска отбросили врага от Москвы, а 1942 год обещал стать переломным в войне. Во всяком случае, так сказал сам Верховный, пообещавший в день годовщины Красной армии, 23 февраля 1942 года, что до конца года враг будет изгнан из пределов Советской страны. А накануне этого дня Власова наградили орденом Ленина!
Возможно, и дошёл бы Власов во главе армии, а то и фронта, до Берлина, остался бы в истории одним из известных военачальников Советского Союза, если бы не роковое назначение под Ленинград.
Но тогда оно воспринималось как очередное повышение, как ещё одна возможность одержать впечатляющую победу. 8 марта 1942 г. генерал-лейтенант Власов был назначен заместителем командующего Волховским фронтом.
Этому фронту придавалось решающее значение в разгроме немецкой группы армий «Север». 2-я ударная армия фронта в январе 1942 г. переправилась через Волхов между Чудово и Новгородом и продвинулась почти до Любани, создав плацдарм, угрожавший тылу вражеской группировки под Ленинградом. Однако затем наше наступление застопорилось. Фланговые армии не сумели поддержать 2-ю ударную. Наверное, лучшим выходом было бы заранее отвести эту армию на исходные рубежи, но в Ставке всё ещё надеялись на возобновление наступления. Для «укрепления» комсостава фронта туда и направили Власова и ещё «группу товарищей».
Однако наступившая весна не принесла облегчения нашим войскам на чудовско-любанском плацдарме. Немцам удалось предельно сузить, а потом и перерезать коридор, соединявший 2-ю ударную армию с главными силами фронта. Армия стала снабжаться по воздуху, что в условиях господства немецкой авиации было нелёгким делом.
20 апреля А.А. Власов, заместитель командующего фронта К.А. Мерецкова, был назначен по совместительству и командующим 2-й ударной армией вместо тяжело заболевшего Н.К. Клыкова. Отправляясь на плацдарм, Власов, вероятно, рассчитывал вызволить армию из трудного положения и тем заслужить очередной триумф. Впрочем, есть и другая версия этого назначения. Апологеты Власова считают, что между Мерецковым и Власовым возник конфликт честолюбий, и комфронта решил отделаться от Власова, отправив его в окружённую армию и не подав ей затем помощи. Против этой версии говорит то, что бездействие Мерецкова, будь оно на самом деле, не прошло бы мимо внимания Верховного, а раз так – то и не осталось бы безнаказанным. Но сам Власов, второй раз за войну оказавшись в окружении вместе с целой армией, мог уверовать в то, что его нарочно «подставили».
Было от чего прийти в отчаяние: вместо ожидавшегося триумфального шествия до Берлина, наград и почестей как самому успешному советскому генералу (а может, и маршалу?), приходилось прятаться от немцев. По некоторым сведениям, когда стало ясно, что армия держаться в окружении больше не сможет, за Власовым с «большой земли» прислали самолёт. Но командарм категорически отказался лететь, якобы сказав: «Какой же командир оставляет свою армию?» Эта легенда выглядит правдоподобно. Если бы Власов уже тогда решил сдаться в плен, то осуществил бы это намерение не откладывая в долгий ящик. Но он почти три недели скитался по лесам (вместе со своей новой «фронтовой подругой»), и лишь тогда сдался, когда его выдал староста деревни, где Власов спрятался в сарае.
Очевидно, решение сдаться было принято Власовым спонтанно, когда он понял, что пойман и альтернатива плену – только смерть. А умирать не хотелось – по-человечески понятно. В этот момент (если не ещё раньше) во Власове могла подняться вся волна досады на собственную неудачную судьбу и на руководство, пославшее одного из своих лучших военачальников навстречу позору. Сюда примешались ещё и воспоминания осени 1941-го, когда уже довелось пережить гибель армии и выход из окружения. Одним словом – сломался человек (он и на суде сказал, что «смалодушничал»).
Но, сломавшись однажды, он затем всеми силами попытался убедить себя и остальных, что это был сознательный, причём идейный выбор.
Быть просто пленным советским генералом, отправляться в голодный завшивевший концлагерь не хотелось. Кроме того, надо было чем-то компенсировать утраченные тщеславные надежды. Въехать в Берлин победителем не удалось. Значит,… надо въехать победителем в Москву!
В элитных слоях третьего рейха давно складывалась оппозиция методам ведения войны нацистским руководством. Эта оппозиция была раздроблена, преследовала разные цели, в ней существовало несколько групп. Некоторые группы считали необходимым использовать потенциал антибольшевицких настроений части советских людей в интересах победы Германии. По мере того, как разгром Советского Союза становился всё более расплывчатой перспективой, эти настроения овладевали всё большим числом людей, причастных к выработке и проведению политики на оккупированных восточных территориях.
Ещё в 1941 году группы лиц, близких к руководству ОКХ (главнокомандования немецких сухопутных сил) и командованиям групп армий на Востоке, пытались создать что-то вроде «национально-освободительных комитетов», призывающих народы СССР повернуть оружие против «сталинского режима». Никаких комитетов в реальности не было, вся затея была чисто пропагандистская, но и она была дезавуирована нацистским руководством. Гитлер желал, чтобы победа над Советской Россией была одержана исключительно немцами, без всякой, даже фиктивной, политической роли русских.
Но эти группы лиц не оставляли своих попыток. Обращает на себя внимание их связь с будущими организаторами и участниками заговора против Гитлера 20 июля 1944 года. Те хотели, как известно, заключения мира с западными державами и войны до победного конца против СССР. «Освободительная армия», составленная из русских перебежчиков, могла пригодиться на этот случай. Но для того, чтобы возглавить такую армию, нужен был советский генерал с громким, прославленным именем. И тут как раз подвернулся Власов.
Непонятно, скоро ли Власов осознал, что втянут в сложную внутриполитическую игру «групп влияния» в руководстве третьего рейха, будучи в ней лишь разменной пешкой.
Но то, что немцы в нём заинтересованы, он, благодаря недюжинному уму и природному крестьянскому чутью, ощутил сразу же. И решил этим воспользоваться. Он понял, каких именно слов какие именно немцы ждут от него. И попытался извлечь из ситуации максимум выгоды для себя. Он стал создавать благородный ореол «спасителя Отечества», «борца с режимом». Немцы, заинтересованные в розыгрыше «русской карты» для своих разборок, стали ему подыгрывать.
Не столь важно, искренен ли был Власов, когда в беседах с покровительствовавшими ему немцами говорил о своём стремлении избавить русский народ от «сталинской тирании» и при этом не дать ему быть порабощённым Гитлером. Как военный, он обязан был понимать (да и понимал, конечно), что в той войне не может быть «третьей силы». Перейдя на другую линию фронта и принимая помощь гитлеровского режима, он никак не мог быть против него. Думать он мог всё, что угодно, но судят-то человека за поступки.
Да и слова его не отличались принципиальностью. Синод РПЦЗ призывает нас видеть во Власове патриота, уверяет, что «всё, что было ими [власовцами] предпринято – делалось именно для Отечества, в надежде на то, что поражение большевизма приведет к воссозданию мощной национальной России… “Власовцы” готовы были, при необходимости противостоять вооруженной силой какой бы то ни было колонизации или расчленению нашей Родины». А вот что пишет представитель тогдашнего германского МИДа Г. Хильгер о своей беседе в августе 1942 г. с Власовым и ещё двумя советскими пленными советскими офицерами, выразившими готовность сотрудничать с рейхом:
«…Я прямо сказал советским офицерам, что… не в интересах Германии содействовать восстановлению самостоятельной российской государственности на базе великорусских устремлений. Советские офицеры возразили, что между самостоятельным российским государством и колонией возможны различные другие решения, например, статус доминиона, протектората или государства, которому оказывается помощь, с его временной или постоянной германской оккупацией».
И это, по мнению некоторых, «мощная национальная Россия»: протекторат Германии, да ещё навечно оккупированный вермахтом?!
Даже если сделать скидку на то, что мы сейчас называем реал-политик, такие высказывания – ничем не прикрытое холуйство. Никто их за язык не тянул – сами высказались. Могли бы поискать и более мягкие выражение, тем более, что этот разговор их ни к чему не обязывал. А слово – не воробей. И даже если представить, что нацистское руководство сделало бы ставку на РОА, изменило свою восточную политику и выиграло войну (правда, непонятно, как), то участь России в союзе с такой Германией как раз и была бы – марионеточное государство, протекторат рейха. И это, по мнению РПЦЗ, «делалось для Отечества»?!
Иногда можно услышать, что модель поведения Власова была единственно возможной для человека таких убеждений (если, конечно, то, что он высказывал, находясь в плену, было его искренним убеждением, а не реакцией на конъюнктуру). Но что, разве Власов один видел недостатки сталинской модели социализма? А многие другие советские военачальники, оказавшиеся в плену и критически оценивавшие сталинский режим, но, тем не менее, не пошедшие на сотрудничество с Власовым, сколько он их не упрашивал?!
Вот, к примеру, генерал Михаил Лукин, бывший командующий 19-й армией, попавший в плен под Вязьмой в октябре 1941-го, потерявший руку и ногу. О разговоре Власова с ним передаёт уже упомянутый Штрик-Штрикфельдт:
«…Он спросил Власова:
Вы, Власов, признаны ли вы официально Гитлером? И даны ли вам гарантии, что Гитлер признает и будет соблюдать исторические границы России?
Власову пришлось дать отрицательный ответ.
Вот видите! – сказал Лукин, – без таких гарантий я не могу сотрудничать с вами. Из моего опыта в немецком плену я не верю, что у немцев есть хоть малейшее желание освободить русский народ. Я не верю, что они изменят свою политику. А отсюда, Власов, всякое сотрудничество с немцами будет служить на пользу Германии, а не нашей родине».
Сказано исчерпывающе точно. Напомню, что эти слова передаёт апологет Власова. Скорее всего, в действительности этот разговор происходил гораздо резче. Известно, что генерал Понеделин, заочно приговорённый в СССР к расстрелу (и его в 1950 году всё-таки расстреляли) и знавший об этом, плюнул Власову в лицо в ответ на предложение сотрудничать. А Лукина хоть после войны и промурыжили несколько месяцев в заключении, но всё-таки не осудили.
Дав согласие на использование своего имени в пропагандистских акциях вермахта, но не имея за собой никакой реальной силы, никакого влияния, Власов стал дважды предателем, обманывая поверивших этой пропаганде измученных советских военнопленных.
Многие из них, быть может, вступали в РОА даже по идейным соображениям. Но, очутившись там, становились просто военнослужащими вермахта, вынужденными стрелять в своих соотечественников.
Вторично оказавшись в плену – теперь уже в советском – Власов не терял присущего ему жизненного оптимизма. Он надеялся, что на суде ему зачтут «спасение военнослужащих от голода и унижения… Вспомнят эту мою заслугу». Наверное, был крайне удивлён, что этого не произошло.
Для того, чтобы поставить все точки над “i”, уместно предложить такую аналогию. После войны во Франции судили лидеров коллаборационистского режима. Его номинального главу – маршала Петэна – приговорили к смерти, заменённой тогдашним временным президентом Четвёртой республики генералом де Голлем, в силу преклонного возраста осуждённого, пожизненным заключением. Фактического главу режима в Виши – Лаваля – расстреляли.
При этом Петэн был в 1914 году одним из авторов «чуда на Марне», человеком, спасшим Париж. А в 1940-м многие считали его повторно спасшим Отечество – на этот раз от ужасов войны. Не помогло. Как и Лавалю не зачли его «заслуги» по снижению квот французских рабочих, насильно увозимых на работы в Германию, и отправляемых из Франции в концлагеря евреев.
Прошли десятилетия. Масштабы коллаборационизма во Франции были в разы выше, чем в нашей стране. Потомков вишистов во Франции не меньше, чем потомков борцов Сопротивления. Однако незаметно, чтобы кто-то пробовал начинать кампанию по реабилитации «борцов с прогнившим и коррумпированным режимом Третьей республики – Петэна и Лаваля». Нация уже дала оценку их изменнической деятельности – в виде смертного приговора, и больше не намерена к этому возвращаться.
И нам стоит этому поучиться.
Специально для Столетия
Высокий человек в круглых очках вот уже несколько суток не может заснуть. Главного предателя – генерала Красной Армии Андрея Власова допрашивают несколько следователей НКВД, сменяя друг друга днем и ночью в течение десяти дней. Они пытаются понять, как смогли упустить предателя в своих стройных рядах, преданных делу Ленина и Сталина.
Детей у него не было, душевной привязанности к женщинам он никогда не питал, родители его умерли. Все, что у него было – это его жизнь. А он любил жить. Его отец – церковный староста гордился своим сыном.
Родительские предательские корни
Андрей Власов никогда не мечтал быть военным, но, как грамотный человек, закончивший духовное училище, был призван в ряды советских командиров. Он часто приезжал к отцу и видел, как разрушает новая власть его родовое крепкое гнездо.
Он привык предавать
Разбирая архивные документы, следы боевых действий Власова на фронтах Гражданской войны невозможно найти. Он был типичной штабной «крысой», которая волею судьбы оказалась на вершине командного пьедестала страны. О том, как он продвигался по служебной лестнице, говорит один факт. Приехав с инспекцией в 99-ю стрелковую дивизию и узнав, что командир занимается тщательным изучением методики действий немецких войск, незамедлительно написал на него донос. Командир 99-й стрелковой дивизии, которая была одной из лучших в Красной Армии, был арестован и расстрелян. Власова назначили на его место. Такое поведение стало для него нормой. Никакие угрызения совести этого человека не мучили.
Первое окружение
В первые дни Великой Отечественной войны армия Власова попадает в окружение под Киевом. Генерал выходит из окружения не в рядах своих частей, а вместе с боевой подругой.
Но этот проступок Сталин ему простил. Власов получил новое назначение – возглавить главный удар под Москвой. Но в войска ехать он не спешит, ссылаясь на пневмонию и ослабленное здоровье. По одной из версий, вся подготовка операции под Москвой легла на плечи опытнейшего штабиста Леонида Сандалова.
«Звездная болезнь» - вторая причина предательства
Сталин назначает Власова главным победителем битвы под Москвой.
У генерала начинается «звездная болезнь». По отзывам сослуживцев, он становится грубым, высокомерным, нещадно кроет матом своих подчиненных. Постоянно козыряет своей близостью к вождю. Не подчиняется распоряжениям Георгия Жукова, который является его непосредственным начальником. Стенограмма беседы двух генералов показывает принципиально разное отношение к ведению боевых действий. В ходе наступления под Москвой части Власова атаковали немцев по дороге, где оборона противника была чрезвычайно сильной. Жуков в телефонной беседе приказывает Власову контратаковать, по бездорожью, как это делал Суворов. Власов отказывается, ссылаясь на высокий снег – примерно 60 сантиметров. Этот аргумент приводит Жукова в бешенство. Он приказывает атаковать по-новому. Власов снова не соглашается. Эти споры длятся не один час. И в конце Власов все же сдается и отдает нужный Жукову приказ.
Как Власов сдался в плен
Вторая ударная армия под командованием генерала Власова попала в окружении в районе Волховских болот и постепенно теряла своих солдат под напором превосходящих сил противника. По узкому коридору, простреливаемому со всех сторон разрозненные части советских солдат пытались прорваться к своим.
Но по этому коридору смерти генерал Власов не пошел. Неизведанными путями 11 июля 1942 года Власов преднамеренно сдался в плен немцам в деревне Туховежи Ленинградской области, где жили староверы.
Какое-то время он жил в риге, еду приносил местный полицай. Он рассказал новым хозяевам о странном постояльце. К риге подъехала легковая машина. К ним навстречу вышел Власов. Он что-то сказал им. Немцы отдали ему честь и уехали.
Немцы не смогли точно определить должность человека, одетого в поношенный пиджак. Но то, что он был одет в галифе с генеральскими полосами, говорило, что птица эта очень важная.
С первых минут он начинает лгать немецким следователям: представился неким Зуевым.
Когда немецкие следователи стали его допрашивать, почти сразу признался, кто он такой. Власов заявил, что в 1937 году он стал одним из участников антисталинского движения. Однако в это время Власов входил в состав военного трибунала двух округов. Он всегда подписывался под расстрельными списками осужденных по разным статьям советских солдат и офицеров.
Женщин предавал несчетное количество раз
Генерал всегда окружал себя женщинами. Официально у него была одна жена. Анна Воронина из родной деревни слабохарактерным мужем руководила нещадно. Детей у них не было из-за неудачно сделанного аборта. Молодая военврач Агнесса Подмазенко – его вторая гражданская жена выходила вместе с ним из окружения под Киевом. Третья – медсестра Мария Воронина была схвачена немцами, когда скрывалась вместе с ним в деревне Туховежи.
Все три женщины оказались в тюрьме, перенесли тяжесть пыток и унижений. Но генерала Власова это уже не волновало. Агенхельд Биденберг, вдова влиятельного эсесовца стала последней женой генерала. Она была сестрой адъютанта Гиммлера и всячески помогала новому мужу. На их свадьбе 13 апреля 1945 года присутствовал Адольф Гитлер.
Лавирование генеральской лисы
Власову безумно хотелось жить. Он лавировал между обстоятельствами с хитростью изворотливой лисы. Старался переложить вину на других. Досталось и Гиммлеру. На допросах в НКВД начальнику Главного управления контрразведки "СМЕРШ" Абакумову он говорит, что предложение по созданию Русской освободительной армии поступило непосредственно от Гиммлера. Но ряд приближенных немецких генералов утверждают обратно: именно Власов навязал идею создания своей армии немецкому командованию.
Два главных предательства генерала
Он предавался всегда и везде. Когда в 1945 году исход войны был уже очевиден, он поднимает восстание в Праге в надежде угодить американским войскам. В районе пражского военного аэродрома Рузина немецкие части были атакованы власовцами. Немцы очень удивились такому повороту событий.
Но эта последняя уловка генерала закончилась неудачей. Загнанный в смертельный угол он начинает метаться. Пытается договориться со Швецией. Ему отказываю. Пытается вылететь в Испанию к генералу Франко. И снова неудача. Предпринимает попытку спастись бегством, прячется под ковер в машине. Но комбат Якушев со своей разведгруппой вытащил его оттуда за шиворот.
Двуликий зек под №31
Секретный заключенный под номером 31 был повешен вместе со своими 12-ю подельниками по приговору Военной коллегией Верховного суда СССР под руководством генерал-полковника юстиции Ульриха.
