В службе:
- 16 октября 1780 года - подпрапорщиком;
- 4 августа 1783 года - сержантом;
- 4 апреля 1787 года - прапорщиком;
- 1 января 1788 года - подпоручиком;
- 1 января 1790 года - поручиком;
- 1 января 1792 года - капитан-поручиком;
- 1 января 1796 года - капитаном;
- 16 сентября 1797 года - полковником, в л.-гв. Измайловском полку;
- 27 июля 1798 года - переведён в армию генерал-майором;
- 8 ноября 1805 года - за отличие против неприятеля и многократные заслуги произведён в генерал-лейтенанты;
- 29 сентября 1809 года - за отличие - в генералы от инфантерии;
- 5 декабря 1809 года - назначен шефом Апшеронского мушкетёрского полка;
- 30 апреля 1810 года - поручена должность Киевского военного губернатора;
- 14 сентября 1810 года - по прошению уволен от службы, с мундиром;
- 20 ноября 1810 года - принят по-прежнему в службу, с назначением шефом Апшеронского пехотного полка;
- 12 декабря 1810 года - назначен Киевским военным губернатором;
- в 1812 году - во время вступления неприятеля в Россию, находился, по Высочайшему повелению, в Калуге, где поручено формирование отряда войск в 15000 человек для действующей армии между Калугой, Волоколамском и Москвой, с коим, по приказу главнокомандующего, и прибыл к армии в г. Гжатск 14 августа 1812 года;
- 15 мая 1814 года - назначен командующим пешим резервом действующей армии;
- 14 ноября 1814 года - командующим гвардейским корпусом;
- 19 августа 1818 года - С.-Петербургским военным генерал-губернатором.
В походах был:
- 1788 и 1790 годы - в Шведском;
- 1798-1799 годы - в Итальянском походе и участвовал в сражениях: 14 апреля 1799 года, под Лекко, при чём за отличие награждён орденом Св. Анны 1 кл.; 17 - под с. Вердериею, при сдаче атакованного французского генерала Серюрье и бывшего с ним войска; 1 мая, под Кассано и Писетой, где за отличие награждён орденом Св. Иоанна Иерусалимского; 7 и 8 июня при р. Тидоне и р. Треббии, а 9 и 10 - при преследовании отступающего неприятеля; за оказанное здесь отличие награждён звездой и крестом ордена Св. Анны, украшенным алмазами; с 4 по 11 июля, при осаде и бомбардировании Александрийской цитадели; 4 августа при г. Нови, а 5 - при преследовании неприятеля; за отличие награждён орденом Св. Иоанна Иерусалимского с бриллиантами; в сентябре, командуя авангардом, прошёл в Швейцарию через Альпийские горы и 13-15 сентября имел дела с неприятелем в Сен-Готардском проходе, у Чёртова моста; 19 - участвовал в сражении при с. Муттентале и за отличие награждён орденом Св. Александра Невского;
- 1805 год - 15 августа, вступил в австрийские владения и участвовал в сражениях против французских войск: 24 октября при Амштетене; 30 - при г. Штейне; за отличие награждён орденом Св. Георгия 3 кл. и 8 ноября произведён в генерал-лейтенанты; 20 ноября при Аустерлиц;
- в 1806 и 1807 годы - участвовал в турецкой войне и был в сражениях: 11 декабря при с. Глоденях; 13 - при г. Бухаресте; 1807 г. 5 марта, при завладении неприятельскими шанцами при с. Турбате; 6 - при вылазке неприятеля из Журжи; 19 - при нанесении поражения неприятелю, сделавшему сильную вылазку из Журжи; за оказанное в этих сражениях отличие награждён орденом Св. Владимира 2 ст. большого креста; 2 июня участвовал в поражении неприятельского корпуса при с. Обилешти, за что награждён шпагой, украшенной алмазами, с надписью «за храбрость и спасение Бухареста»;
- в 1812 году - во время вступления неприятеля в Россию, находился, по Высочайшему повелению, в Калуге для формирования войск; 14 августа того же года, по приказание главнокомандующего, прибыл с 15000 сформированных войск в г. Гжатск и 26 - был в генеральном сражении при Бородине, где командовал правым крылом и центром армии; потом ему поручен был арьергард, с которым он 29-го одержал победу над французским авангардом; с 2 по 22 сентября, командуя арьергардом, он, кроме повседневных сшибок, имел несколько значительных сражений, из коих главные при сс. Красной Пахре, Чирикове и д. Чернишной; 6 октября в сражении при Тарутине командовал всею кавалерией; 12 - участвовал в сражении при Малоярославце; 22 - предупредив отступавшую французскую армию, фланговым маршем у г. Вязьмы разбил 50000 неприятельских войск; 26 - был при взятии г. Дорогобужа, откуда с вверенным ему корпусом следовал косвенным маршем мимо Смолснека к Красному, где корпусом, ему вверенным, при содействии других войск, 3, 4 и 6 ноября поражены вице-король Итальянский и маршал Даву и разбит совершенно маршал Ней; по прибыли армии в г. Вильну, он из собственных рук государя императора награждён орденом Св. Владимира 1 ст. и Св. Георгия 2 кл.;
- 1813 год - в начале года, когда войска российские перешли за. Неман, он следовал к Варшаве и занял её, за что получил право быть при особе Его Императорского Величества и носить на эполетах вензеля, и 10000 рублей; за тем войска, бывшие под его командой, осадили Глогау в Силезии; по вступлении войск в Саксонию, он занял Дрезден; 21 апреля после Люценского сражения поручено было ему командование арьергардом, и с этого числа по 11 мая имел несколько больших сражений с превосходным в силе неприятелем; 7 и 8 мая он был в генеральном сражении при г. Бауцене, где командовал левым крылом всей армии; 9 - имел большое сражение при Рейхенбахе; 10-между Рейхенбахом и Герлицем; в награду за победы во всех этих сражениях пожалован в графское достоинство Российской империи; 18 августа находился в сражении при Кульме, за которое награждён золотой шпагой с лаврами и надписью «за храбрость», и 50000 руб.; 6 октября при Лейпциге командовал л.-гвардией и награждён орденом Св. Андрея Первозванного;
- в 1814 году - в походе за Рейном, находился в сражениях: при Бриенне, Фершампенуазе и при взятии Парижа, начальствуя всеми гвардиями союзных войск.
Смертельно ранен в С.-Петербурге 14 (
член Императорского Русского Исторического общества
/опубл. в сокр. – журн. «Держава» - № 1(11) – М., 1998 – с.49-56/
Граф Михаил Андреевич Милорадович (1771- 1825)… Что знают о нем наши соотечественники? Практически ничего, не считая оставшихся со школьных уроков истории смутных воспоминаний о «царском генерале», убитом во время мятежа 1825 года декабристом П. Каховским. А между тем, в первой четверти XIX века немногие из выдающихся русских полководцев-современников могли превзойти генерала Милорадовича как в храбрости на полях сражений, так и в широкой известности в Русской Армии и среди народа. За ним прочно закрепились имя «русского Баярда», причем Милорадович действительно оказался достоин того своей героической жизнью и возвышенно-трагической смертью.
«Достоин славы он, которая трубою
Везде его дела и подвиги гремит,
И коей громкий глас с признательной слезою
Потомство позднее стократно повторит!
Гордись героем сим, страна родная, вечно
И к памяти его благоговей сердечно! »(1)
Но «потомство позднее» позабыло славные деяния графа Милорадовича, поэтому я посчитал своим долгом написать несколько строк в качестве дани памяти незаслуженно позабытому Герою России. Эти заметки не претендуют на полное биографическое описание яркой и славной жизни генерала Милорадовича, но дать читателям общее представление о «русском Баярде» они вполне смогут.
Позабытый герой. Памяти генерала М. А. Милорадовича (Часть : http://www.borodino2012.net/?p=9028
Позабытый герой. Памяти генерала М. А. Милорадовича (часть II) : http://www.borodino2012.net/?p=9479
{1815 год, столица Российской империи - Санкт-Петербург}
Приближенный к Государю, уважаемый в высшем свете и обожаемый гвардейцами, граф предавался наслаждениям мирного времени. «Отличный авангардный генерал, храбрейший из храбрых в сражениях, Милорадович в мирное время славился умением прекрасно рисовать и ловко танцовать мазурку – и необыкновенным искусством проматывать деньги».(1) Граф получил несколько богатых наследств, но быстро издержал их на устройство балов и денежные пожертвования. Обаятельный человек, он обладал большим успехом в дамском обществе, но так и не был женат.
Пользуясь дружеским расположением Императора, Милорадович в числе прочих сопровождал Александра I в 1817 г. при посещении Москвы, а на следующий год – Варшавы. Сопровождая Государя в Высочайшей поездке по Крыму летом 1818 года, граф сумел приобрести его полное доверие и 19 августа был назначен петербургским военным генерал-губернатором с предоставлением управления и гражданскими делами. В августе же ему было повелено присутствовать в Комитете министров и в Государственном совете по департаменту военных дел. Столь лестное назначение заставило графа оставить командование гвардейским корпусом.
Не лишенный некоторых недостатков, немного тщеславный и очень самонадеянный, Михаил Андреевич тем не менее сумел оправдать доверие Императора. В качестве военного генерал-губернатора Санкт-Петербурга Милорадович «был доступен всегда, но не для считавших себя в праве требовать этой доступности, он был умен, ласков, необычайно оригинален в неожиданности своих решений. Несправедливость, притеснение возмущали его; слез, а наиболее слез женщины, он не мог почти переносить; ежедневные его приемы, где он успевал говорить с двумя- и более стами просителей, были по истине великолепны».(2)
Граф всегда ходатайствовал перед Александром I за множество лиц из числа просителей, достойных, по мнению генерал-губернатора, Высочайшего снисхождения. В качестве примера можно привести такой случай. В 1820 году Милорадович велел полицмейстеру доставить к нему еще молодого А. С. Пушкина для беседы по поводу некоторых его стихотворений. Когда же Пушкин предложил добровольно написать «вольнодумные» свои стихи и тут же написал целую тетрадь, граф по достоинству оценил этот отважный поступок и удостоил поэта своего рыцарского рукопожатия. Позднее «Милорадович передал эту тетрадь государю, но в то же время ходатайствовал за благородного юношу, прося извинить ему его неосторожные выходки».(3)
В октябре 1820 г. военный генерал-губернатор принял деятельное участие в прекращении волнений солдат лейб-гвардии Семеновского полка. По просьбе командира гвардейского корпуса И. В. Васильчикова, Милорадович лично прибыл в расположение полка, где, используя свое влияние на знакомых по походам солдат, убедил семеновцев не переходить к вооруженному выступлению, но не смог заставить их подчиниться командирам. Когда же солдатское возмущение было подавлено, граф обещал арестованным не оставить без своего покровительства их жен и детей, чем сильно выиграл во мнении столичного общества. После этого происшествия, закончившегося роспуском полка, граф стал ездить по расположениям частей в Петербурге и окрестностях для выяснения настроений солдат. Не полагаясь на гражданскую полицию, генерал предпринял меры по созданию военной агентуры в полках.
Для предотвращения же недовольства гражданского населения генерал-губернатор предпринял ряд мер по снижению стоимости продовольствия для жителей столицы. К примеру, за период с 14 августа по 6 сентября 1821 г. цена на говядину разных сортов понизилась в среднем на 30%. Такое редкое обстоятельство побудило Императора писать «к графу Милорадовичу, что Его Величество с большим удовольствием усмотреть изволил понижение цен на мясо, приписывая сие его распоряжениям, изъявляет ему свое Высочайшее благоволение».(4) Внимая жалобам родственников осужденных за различные преступления гражданских лиц, генерал-губернатор обратил внимание на столичные тюрьмы. В них он пресек антисанитарию, облегчил допуск родственников к некоторым из заключенных, разделил отбывающих наказание не только по роду преступлений, но даже по полу и возрасту.
По должности военного генерал-губернатора Милорадович всегда лично являлся на происходившие в столице пожары и энергично руководил их тушением. Случившийся в 1820 г. пожар Царскосельского дворца заставил Александра I послать с фельдъегерем повеление графу «как можно поспешнее явиться в Царское Село с пожарною командою. Через час Милорадович уже действовал с нею у объятого пламенем дворца».(5) Менее часа потребовалось ему, чтобы проскакать с пожарными расстояние в 22 версты от московской заставы Петербурга до дворца Царского Села, — для первой четверти XIX в. это был своеобразный рекорд скорости, позволивший спасти дворец.
Еще более деятельно проявил себя Милорадович во время петербургского наводнения, случившегося 7 ноября 1824 года. Это наводнение известно подъемом уровня воды в Неве более чем на три метра, частичным затоплением столицы и многочисленными человеческими жертвами. «Граф Милорадович в начале наводнения пронесся к Екатерингофу, но его поутру не было, и колеса его кареты, как пароходные крылья, рыли бездну, и он едва мог добраться до дворца, откудова, взявши катер, спас нескольких».(6) Против буйства стихии власть генерал-губернатора была бессильна, но около двух часов дня Милорадович появился на Невском проспекте в двенадцативесельном катере для спасения и ободрения жителей. Сразу же после отступления воды в Санкт-Петербурге были учреждены комитеты для раздачи пособий потерпевшим, приняты меры по устройству временных приютов, выделению хлеба и одежды для лишившихся всего имущества. Спустя довольно непродолжительное время, благодаря энергичным распоряжениям графа, жизнь в столице вошла в прежнюю норму.
Вполне довольный своим генерал-губернаторским положением и привыкший вращаться в высшем свете, Михаил Андреевич мечтал о тишине и покое жизни помещика. Желая по выходе в отставку поселиться в своем имении (с.Вороньки Полтавской губ.), граф заказывал лучшим архитекторам планы своего деревенского дома и окрестных построек, благоустраивал быт подвластных ему крестьян и даже хотел увеличить земельные наделы своих крепостных. «В последние годы жизни Милорадовича, любимою мечтою его было кончить славные дни свои в деревенском уединении, но Провидение недопустило исполнения желаний храбрейшего из храбрых, кого современники справедливо называли Русским Баярдом».(7)
В сентябре 1825 года Александр I выехал на юг, но простудился в Крыму и 19 ноября скончался в г. Таганроге. Еще в 1822 г. Император принял отказ Великого Князя Константина Павловича от прав престолонаследия и в 1823 г. решился официально сделать своим преемником Великого Князя Николая Павловича. В силу ряда причин отречение Константина Павловича и манифест Государя по поводу престолонаследия не были обнародованы, что породило в ноябре 1825 г. ситуацию междуцарствия и стало поводом к выступлению декабристов.
Утром 27 ноября фельдъегерь доставил известие о кончине Александра I, после чего Николай Павлович заявил о своих правах на престол, но не встретил понимания высших сановников Империи. Граф Милорадович прямо указал на невозможность приведения войска и народа к присяге на верность Николаю без опубликования отречения Константина, откровенно предупредив Великого Князя о возможных беспорядках и открытом неповиновении гвардии в этом случае. Став после смерти Императора главным начальником над всеми войсками Петербурга и его окрестностей, Милорадович одновременно стал одним из главных действующих лиц периода междуцарствия. «Он держал в своих руках судьбу России и спас столицу от всеобщего возмущения, которое непременно бы вспыхнуло, если б тотчас после кончины Александра потребована была присяга Николаю».(8)
Сочтя доводы графа заслуживающими уважения, Николай Павлович дал присягу Императору Константину, после чего Милорадович с другими генералами последовали примеру Великого Князя. Потом они привели гвардейские части к присяге на верность новому Государю, чем заставили Государственный совет и прочие правительственные учреждения также признать Константина в качестве Императора. Константин Павлович, в свою очередь, дал присягу на верность Императору Николаю и привел к присяге всю Польшу.
Возникшая ситуация междуцарствия, всегда чреватая в России возможной смутой, не осталась без внимания существовавшего уже 9 лет тайного общества. Хотя военному генерал-губернатору полиция доносила о собраниях разных лиц у К. Ф. Рылеева, граф посчитал их литературными и не обратил внимания на донесения. Еще 10 декабря Николаю Павловичу стало известно о существовании заговора и сети тайных обществ в России, о чем он не замедлил сообщить ведавшему полицией генерал-губернатору и другим лицам. Утром 12 декабря 1825 г. Милорадович имел уже список заговорщиков, но граф ограничился сбором сведений о подозреваемых и не предпринял решительных мер по предупреждению возможного заговора. ««Бунт гвардии» не мог встревожить столичного генерал-губернатора, который самолично знал многих из тех, чьи имена значились в его изящной записной книжке. <…> Михаил Андреевич нисколько не сомневался в благородстве их цели – вернуть престол законному наследнику Константину».(9) Проконстантиновская позиция столичного генерал-губернатора оставалась незыблемой до утра 14 декабря 1825 года.
В этот день, около 7 часов утра, Великий Князь Николай Павлович зачитал перед гвардейскими генералами и полковыми офицерами манифест о своем восшествии на Престол, завещание покойного Государя и документы об отречении Константина, чем окончательно рассеял все сомнения присутствовавших. Присягнув в числе прочих на верность новому Императору прямо во дворце, граф Милорадович спустя два часа заверил Николая I в полном спокойствии столицы, а ещё через час восставший лейб-гвардии Московский полк построился в каре на Сенатской площади. Понимая провал замысла о мирном выступлении гвардии в пользу Константина, Милорадович как военный генерал-губернатор должен был прекратить вооруженный мятеж в столице.
Предупредив Императора о случившемся, граф по приказу Николая I отправился за уже присягнувшим Конногвардейским полком. Не дожидаясь выхода конной гвардии, Милорадович вместе со своим адъютантом А. П. Башуцким покинул расположение части, решив ехать к мятежному каре. Командир конногвардейцев А. Ф. Орлов уговаривал его не ездить, но граф по-французски ответил: «Что же это за генерал-губернатор, если он боится пролить свою кровь, когда кровопролитие неизбежно?»(10) Зная русских солдат уже около 40 лет, генерал не верил в саму возможность погибнуть от русского же оружия. Не верил, несмотря на предсказание гадалки немки Кирхгоф о скорой гибели своей, полученное в гостях у князя Шаховского за две недели до трагического дня.
Вместе с адъютантом Милорадович прорвался через выстроенную восставшими цепь солдат и подъехал к каре мятежного Московского полка, встретившему прославленного генерала криком «Ура!» и отданием чести. «Милорадович приехал на площадь во спасение русского солдата, отвратить заблудших от гибельной их затеи, пресечь неудавшуюся смуту. Наверное, он хотел сделать это, пока не стало поздно, не подошли верные императору войска, не подвезли артиллерию. Зная Николая, граф понимал, что все будет именно так, и стремился предотвратить кровопролитие».(11) Подъехав вплотную к обманутым заговорщиками солдатам, генерал-губернатор красноречиво и доходчиво убеждал их в истинности отречения Великого Князя Константина Павловича.
Понимая, какое воздействие произведет речь прославленного генерала на сбитых с толку солдат, свято веривших в дело защиты Императора Константина, начальник штаба заговорщиков поручик князь Е. П. Оболенский пытался убедить графа отъехать от каре. Удостоенный дружбы Великого Князя Константина еще со времен Итальянского похода 1799 г., Милорадович обращался к солдатам с той самоотверженной страстностью речи, которая лучше всяких посулов и обещаний заставила ряды восставших заколебаться. Казалось, еще немного, и солдаты, убежденные генералом в необходимости прекратить мятеж, покинут сенатскую площадь, готовые молить нового Государя о прощении их.
В этот момент князь Оболенский, безуспешно пытавшийся солдатским ружьем отогнать от каре лошадь графа, тяжело ранил Милорадовича штыком, а находившийся неподалеку отставной поручик П. Г. Каховский выстрелил в графа из пистолета. «Пуля прошла в андреевскую ленту Милорадовича, в левый бок и остановилась в правой части груди. Граф стал валиться с лошади, шляпа упала с головы; испуганная, раненая лошадь вырвалась из-под всадника, его ноги тяжело брякнули шпорами о землю».(12) Адъютант Бащуцкий успел подставить плечо под рухнувшее тело графа, смягчив его падение, и потом оттащить раненого на свободное место по направлению к манежу. Там он заставил четырех человек из толпы наблюдающей черни перенести Милорадовича в офицерскую комнату Конногвардейских казарм. По дороге эти четверо успели ограбить раненого генерал-губернатора, похитив часы, несколько орденов, подаренный вдовствующей Императрицей перстень.
Осмотрев графа, врачи констатировали раны его смертельными и были удивлены тем, что Милорадович еще жив. Лекарств не было употреблено, но врачи сумели вырезать из тела раненого пистолетную пулю и генерал-губернатор взял ее в руки. «Лицо его прояснилось благородною улыбкою, и вдруг, медленно осеняя себя крестом, гордо посматривая на всех, он звонко, радостно, победно произнес в безмолвной, как могила комнате: «О, слава Богу! эта пуля не солдатская. Теперь я совершенно счастлив…»»(13) Для генерала, хранимого судьбой в пятидесяти сражениях, где он ни разу за всю жизнь не был даже ранен, смерть от пули русского солдата была бы поистине невыносимой.
Выстрел Каховского в Милорадовича . Литография с рисунка А.И. Шарлеманя . 1861 г.
Тяжело страдая от ран без малейшего стона в продолжении полусуток, граф успел ознакомиться с письмом Николая I, посланного Государем для поддержки раненого героя, и сделать последние распоряжения в своей жизни. Вскоре прибыл священник Исаакиевского собора, бывший духовником генерал-губернатора. Исповедовавшись ему в присутствии других людей, Милорадович скончался около четверти третьего пополуночи.
Тронутый смертью графа, Император Николай I в письме к брату Константину Павловичу не мог сдержать своих чувств: «Бедный Милорадович скончался! Его последними словами были распоряжения об отсылке мне шпаги, которую он получил от вас, и об отпуске на волю его крестьян! Я буду оплакивать его во всю свою жизнь; у меня находится пуля; выстрел был сделан почти в упор…»(14) Сам Государь с членами семейства приезжал к службам вечерней и утренней у гроба покойного, прибывали военные и статские, лица светские и духовные, — все, кто знал Милорадовича при жизни, шли отдать ему последний долг. Шесть дней жители Санкт-Петербурга почти круглосуточно шли поклониться праху генерал-губернатора столицы, столь много сделавшего при жизни для них.
Генерала от инфантерии М. А. Милорадовича похоронили в Духовской церкви Александро-Невской лавры, неподалеку от могилы великого полководца А. В. Суворова. Свидетель последнего подвига «Русского Баярда» адъютант А. Башутский почтил память почившего стихами, достойными стать эпитафией:
«Коварства бич, гроза врагам,
Защитник пламенный отчизны,
Герой по чувствам и делам,
Ты жил и пал без укоризны.
Спи храбрый! Славный твой удел
Судьба безсмертьем озарила.-
Твой лучший лавр – твоя могила,
Надгробье – ряд блестящих дел.»(15)
В 1937 году прах Михаила Андреевича Милорадовича и надгробная деревянная плита были перенесены в Благовещенскую усыпальницу, где находятся и поныне. Надпись на надгробии гласит: «Здесь покоится прах генерала от инфантерии всех российских орденов и всех европейских держав кавалера графа Михаила Андреевича Милорадовича. Родился 1771-го года октября 1-го дня. Скончался от ран, нанесённых ему пулей и штыком на Исаакиевской площади декабря 14-го дня 1825-го года в Санкт-Петербурге».
Примечания:
1) «Анекдоты и черты из жизни графа Милорадовича». — СПб., 1886 – с. 64.
2) Башуцкий А. П. «Убийство графа Милорадовича. (Разсказ его адъютанта)». //«Исторический Вестник» — № 1 – СПб., 1908 – с.163-164.
3) Полевой П. Н. «История русской словесности с древнейших времен до наших дней». Т. III. – СПб., 1900 – с. 43.
4) Соколовский М. «Из донесений военного губернатора графа М. А. Милорадовича. (Черты для биографии графа М. А. Милорадовича.)» — СПб., 1904 – с.4.
5) «Анекдоты и черты…» — с.66 .
6) Грибоедов А. С. «Частные случаи петербургского наводнения». //«Сочинения». – М., 1988 – с.374.
7) «Анекдоты и черты…» — с. 21.
8) "Записи С. П. Трубецкого (на «Записки В. И. Штейнгеля»)." //«Мемуары декабристов. Северное общество». – М., 1981 – с. 259.
9) Бондаренко А. «Убит на Сенатской площади». //«Ленинградская панорама» — №12 – Л., 1989 – с.30.
10) «Знаменитые россияне XVIII-XIX веков. Биографии и портреты». – СПб., 1995 – с.700.
11) Бондаренко А. –Указ. соч. – с.31.
13) Воспоминания Башуцкого. //«Смена» — №3 – М., 1993 – с.216.
14) «Междуцарствие 1825 года и восстание декабристов в переписке и мемуарах членов царской семьи». – М.-Л., 1926 – с.146.
15) Башуцкий А. П. – Указ. соч. – с. 164.
14 декабря 1825 года, когда декабристы вывели полки на Сенатскую площадь, нашёлся человек, посчитавший, что одним своим появлением он может разрешить политический кризис.
К повстанцам верхом выехал генерал, который достал из ножен золотой клинок и прокричал: «Скажите, кто из вас был со мной под Кульмом, Лютценом, Бауценом?» Ответом ему было молчание. «Слава Богу, здесь нет ни одного русского солдата!», — провозгласил смельчак.
Отчаянный смельчак был уже далеко не юн, ему исполнилось 54 года. Но Михаил Андреевич Милорадович , прославившийся и на полях сражений, и на балах, всегда оставался самим собой.
Добившись успехов в сражении под Полтавой, Пётр Великий решил, что ему под силу не только закрепление России на берегах Балтики, но и освобождение славянских народов Балкан, находящихся под османским владычеством. Для реализации этого амбициозного проекта русские дипломаты стали активно вербовать местные кадры. В числе таких оказался уроженец Герцеговины, серб по национальности, Михаил Милорадович.
Поступив на русскую службу, Милорадович ездил в Черногорию, чтобы призвать местное население на совместную борьбу с турками. Со своей задачей Милорадович справился, однако сама затея Петра I завершилась неудачей.
Милорадович был оставлен на русской службе в качестве полковника Войска Запорожского. Он стал основателем русской ветви Милорадовичей, представители которой заняли заметное место среди российской элиты.
Михаил Андреевич Милорадович. Источник: Public Domain
«Золотой мальчик»
12 октября 1771 года на свет появился правнук основателя рода и его тёзка, Михаил Милорадович.
Отец Михаила, Андрей Степанович Милорадович , прославился во время Семилетней и русско-турецких войн, где сражался бок о бок с Суворовым . Затем Андрей Милорадович был назначен черниговским наместником и оставался в этой должности больше 15 лет.
По традиции тех времён, Андрей Милорадович записал новорождённого сына в гвардию, дабы к моменту его реального поступления на службу он имел уже достаточно высокий чин.
Будущий генерал в возрасте семи лет был отправлен для обучения за границу, где провёл десять лет. В Германии и Франции Миша Милорадович изучал французский и немецкий языки, арифметику, геометрию, историю, архитектуру, юриспруденцию, рисование, музыку и фехтование, а также военные науки: фортификацию, артиллерию и военную историю.
Вернувшись в Россию в возрасте 17 лет, он приступил к военной службе в чине прапорщика. В 1788-1790 годах Милорадович участвовал в русско-шведской войне, успешно совмещая службу со светскими развлечениями.
Скоростной спуск в атаку
В 27 лет Милорадович уже был генералом, и многие полагали, что это продвижение по службе обусловлено наличием влиятельных родственников, а не собственными талантами молодого человека.
Но в 1799 году генерал Милорадович получил шанс пройти самую суровую проверку на состоятельность: в Италии он оказался под началом фельдмаршала Суворова.
Аскетичный и язвительный Суворов не жаловал франтов и «паркетных» генералов. К сыну своего старого боевого товарища он присматривался особенно внимательно. И вскоре Милорадович был назначен дежурным генералом при Суворове.
Фельдмаршал, не знавший поражений, на подобную должность никогда не назначал людей случайных. Милорадович заслужил доверие Суворова бесстрашием в бою, умением принимать неожиданные решения и заботой о своих солдатах.
Милорадович в самых жарких боях шёл в атаку впереди своего полка. 14 апреля 1799 года в бою при Лекко решительные и смелые действия молодого генерала принесли победу русской армии.
Во время знаменитого перехода через Альпы Милорадович отличился в сражении при Сен-Готарде. Когда солдаты остановились в нерешительности перед обледенелым спуском, внизу которого их ждали французы, Милорадович крикнул: «Ну, посмотрите-ка, как возьмут в плен вашего генерала!» — и с этими словами покатился со спуска. Этот поступок увлек солдат в атаку, в которой французы были выбиты с их позиций.
«Вот генерал, который достал себе чин штыком!»
После окончания европейской кампании в течение пяти лет Милорадович нёс службу с полком на Волыни. В 1805 году в составе сил антинаполеоновской коалиции возглавил один из отрядов, направленных на помощь австрийцам. За проявленные качества получил чин генерал-лейтенанта и другие награды.
Александр I , отмечая очередной подвиг Милорадовича наградой, заметил: «Вот генерал, который достал себе чин штыком!»
С 1806 по 1812 годы генерал Милорадович отметился в боях на русско-турецкой войне. Во главе корпуса он в 1806 году освободил от турок Бухарест, а в июне 1807 года в битве при Обилешти разгромил втрое превосходящие силы турецкой армии.
Накануне Отечественной войны Милорадович занимал пост Киевского военного губернатора, и в этой должности получил приказ императора о мобилизации полков Украины и юга России для отражения французского вторжения.
Со сформированными частями Мидорадович прибыл в действующую армию накануне Бородинского сражения, приняв под командование правое крыло Первой армии Барклая-де-Толли .
Адъютант Милорадовича Фёдор Глинка писал: «Он, казалось, оделся на званый пир! Бодрый, говорливый (таков он всегда бывал в сражении), он разъезжал на поле смерти как в своём домашнем парке; заставлял лошадь делать лансады, спокойно набивал себе трубку, ещё спокойнее раскуривал её и дружески разговаривал с солдатами... Пули сшибали султан с его шляпы, ранили и били под ним лошадей; он не смущался; переменял лошадь, закуривал трубку, поправлял свои кресты и обвивал около шеи амарантовую шаль, которой концы живописно развевались по воздуху».
Франт против франта
За храбрость, проявленную в Бородинском сражении, Милорадович получил в награду алмазные знаки ордена Александра Невского .
После битвы генералу Милорадовичу досталась сложная задача: его войска прикрывали отход армии, и должны были позволить основным силам отойти от Москвы, не ввязываясь в тяжелые бои.
Преследовали русских части маршала Мюрата . Милорадовича часто сравнивали с любимцем Наполеона : оба талантливые полководцы, оба смельчаки и авантюристы, оба франты и любители балов.
Милорадович вступил в переговоры с Мюратом и предупредил: если тот не позволит русским частям спокойно отойти, тогда французов ждут уличные бои до полного разрушения Москвы. Французский маршал посчитал, что ввязываться в подобную драку не стоит, и дал русским отступить.
Слова Милорадовича росла: в сражении под Малоярославцем его солдаты отразили первый натиск французов, что во многом повлияло на общий исход дела. В сражение под Вязьмой Милорадович вместе с казаками Платова обратил в бегство части маршала Даву и принца Эжена де Богарне .
Хозяин столицы
Возглавляя авангард русской армии, Милорадович гнал французов до самой границы.
В заграничном походе генерал вновь покрыл себя славой: командуя гвардией в «Битве народов» под Лейпцигом он выстоял под натиском лучших наполеоновских частей.
За заграничный поход Михаил Милорадович был возведён, с нисходящим его потомством, в графское Российской империи достоинство.
Наполеоновские войны генерал Милорадович закончил не только одним из самых прославленных русских военачальников, но и одним из людей, которые были приближены к императору.
В 1818 году ему был доверен пост санкт-петербургского военного генерал-губернатора. На Милорадовича были возложены заботы о состоянии не только воинских, но и гражданских дел.
Таким образом, герой войны стал настоящим хозяином столицы империи. Он погрузился в рутину дел, занимаясь как обустройством больниц и других социальных заведений, так и повседневной жизнью кабаков. Количество последних при Милорадовиче было сокращено, а на азартные игры в этих заведениях и вовсе был наложен строжайший запрет.
Междуцарствие
Среди участников тайных декабристских обществ было немало тех, кто сыграл заметную роль в войне 1812 года. Милорадович был дружен со многими будущими заговорщиками, что затем заставит историков поломать голову над его действительной ролью в событиях декабря 1825 года.
Как известно, у Александра I не было детей, и наследовать трон должен был брат Константин . Тот, однако, отрекся от прав на престол, и наследником стал третий брат, Николай . Про отказ Константина публично нигде не сообщалось, что и стало причиной брожения после смерти Александра, которым попытались воспользоваться декабристы.
Военный генерал-губернатор столицы в эти дни был очень весомой фигурой. Милорадович настаивал: Константин должен приехать в Петербург, чтобы отречься публично, и лишь после этого трон может перейти к Николаю.
В подчинении Милорадовича были тысячи военных, расквартированных в столице и её окрестностях, и он мог говорить со всеми, включая Николая, с позиции силы.
Но когда декабристы вышли на Сенатскую площадь, он поддержал Николая.
Пуля для героя
Алексей Ермолов , будущий главнокомандующий русской армией на Кавказе, сказал как-то Милорадовичу: «Чтобы быть рядом с вашим высокопревосходительством, надобно иметь запасную жизнь».
Старый холостяк Милорадович, всю свою жизнь бесстрашно шедший под пули, и 14 декабря 1825 года без колебаний выехал на Сенатскую площадь, будучи уверенным, что сможет заставить солдат подчиниться.
Среди восставших солдат было много тех, кто на самом деле знал Милорадовича и уважал его. Поэтому речи генерала вскоре внесли брожение в солдатские ряды.
Нанесение смертельной раны Милорадовичу 14 декабря 1825 года. Гравюра с рисунка, принадлежащего Г.А. Милорадовичу.
26 (по старому стилю – 14) декабря – незабываемая дата русской истории. И – невосполнимая, скорбная потеря. Выступление декабристов как только ни трактовали. Они у нас – и провозвестники свободы, и опасные бунтари. И герои, принесшие себя в жертву – и мятежники, желавшие умыть Россию кровью. И патриоты, открыто выступавшие против преклонения перед иностранщиной – и космополиты, пожелавшие перенести в Россию практику французских якобинцев.
В каждом из этих утверждений есть крупица правды, а в целом – явление таинственное. Лаконичному диагнозу не поддаётся. И только об одном мы можем говорить категорически: в тот день на Сенатской площади смертельно ранили Михаила Андреевича Милорадовича – бесстрашного солдата, выдающегося полководца, яркого, блестящего человека, память о котором не должна заглохнуть.
Само происхождение обязывало его к воинской службе. Отец – генерал Андрей Степанович, соратник Суворова, храбрый и расторопный офицер, внук известного Михаила Ильича Милорадовича – серба на русской службе, которому доверял сам Пётр Великий. Мать – урожденная Мария Андреевна Горленко, происходила из малороссийского дворянства, из казацких старшин. Милорадовичи сыграли значительную роль в судьбах запорожского воинства и Малороссии в целом.
Девятилетнего отпрыска Андрей Степанович записал в гвардию, в Измайловский полк. Так в ноябре 1780-го формально началась служба будущего героя всех наполеоновских войн.
Молодой, но уже повоевавший со шведами, капитан Милорадович (как и его кумир Суворов) без воодушевления воспринял военные нововведения императора Павла. Он даже подумывал об отставке. Но неожиданно сделался чуть ли не любимцем экзальтированного императора. Меньше чем за год его производят сначала в полковники, а потом и в генерал-майоры.
Считалось, что Павлу приглянулась молодецкая выправка бравого офицера. В этом чине, во главе Апшеронского полка, он очутился в армии Суворова, которой предстояло отвоёвывать у французов Италию. Суворов сразу разглядел геройскую душу. В первых же сражениях Милорадович показал не только личную храбрость, но и умение поднимать солдат на подвиг.
После первых же сражений в Италии Суворов докладывал императору:
«Князя Багратиона, яко во многих случаях точнейшего генерала и достойнаго высших степеней, наиболее долг имею повергнуть в Высочайшее Вашего Императорскаго Величества благоволение; за ним Генерал-майора Милорадовича, подающаго о его достоинствах великую надежду».
Суворов не скупился на восторги, буквально воспевал героя в реляциях:
«мужественный Генерал-майор Милорадович, отличившийся уже при Лекко, видя стремление – опасность, взяв в руки знамя, ударил на штыках; поразил противостоящую неприятельскую пехоту и конницу, две лошади под ним ранены…».
При отчаянной храбрости ему удавалось избежать ранений. Разумеется, солдаты приписывали это чудодейственной силе: заговоренный генерал! Он вальяжно разъезжал под огнем – и оставался невредимым. При Басильяно под ним убило трех лошадей, а ранения он снова избежал! При штурме Альтдорфа, к восторгу Суворова, впереди колонны Милорадович перешел горящий мост – и снова ни царапины.
Великий князь Константин Павлович – участник кампании 1799-го – приблизил к себе героя. С подачи Суворова Милорадович заслужил доверие царской семьи, за честь которой в декабре 1825 года он и погибнет на Сенатской площади.
Трудно было не подпасть под обаяние острослова и храбреца. Милорадович производил впечатление человека прямодушного, было ясно, что он не ударит в спину, не предаст. И Константина Павловича он не предал до последнего дня. Недаром, когда Милорадович завоюет в бою графский титул, он изберёт девиз: «Прямота меня поддерживает». И – написанное на гербе: «Без страха и упрёка».
При переходе через Сен-Готард, заметив колебания войск, Милорадович воскликнул: «Смотрите, как возьмут в плен вашего генерала!» – и первым покатился с утеса. Подвиги он совершал в каждом бою – вплоть до победного похода во Францию в 1814-м.
Высоко взлетел солдатский генерал: стал генерал-губернатором Петербурга.
Милорадович не был сторонником Николая Павловича. Да и поздняя политика Александра Первого его не вполне устраивала. Правда, политическими интригами он занимался не по властолюбию или коварству, а от скуки. Старого солдата тянуло в бой.
Гости Милорадовича замечали, что в его доме картины и мебель то и дело меняют места. «Войны нет, передвигаю мебель – и тем тешусь», – отвечал генерал. Ему нравился театр, он любил бурные розыгрыши, и всё-таки изнывал от скуки.
Отчасти со скуки он пытался подготовить и приход к власти Константина Павловича – боевого товарища с суворовских времён. Держал в руках нити политической игры, вёл переговоры и с представителями тайных обществ. В его руках в самых грозных сражениях оказывалась гвардия, которая не раз ставила на престол монархов.
Но планы Милорадовича нарушил сам Константин, отказавшийся от борьбы за власть. По-видимому, генерал не знал, что великий князь отказался от престолонаследия ещё в январе 1823-го (отречение держали в тайне) или считал, что под давлением обстоятельств Константин всё-таки примет императорскую корону.
После смерти Александра армия присягнула Константину, но великий князь дважды подтвердил давнее отречение от престола. 13 декабря Николай Павлович провозгласил себя императором – и началась переприсяга, ставшая формальным поводом к декабрьским волнениям.
Почему же сразу не огласили отречение Константина и не приступили к присяге Николаю? Милорадович настаивал: нужно сперва присягнуть Константину – а там уж великий князь решит, подтвердить ли тайный отказ от престола. Николаю такая настойчивость Милорадовича не пришлась по вкусу, но он был вынужден подчиниться. А генерал пытался использовать любую лазейку, чтобы только привести к власти Константина Павловича.
Нежелание Константина брать власть удручало генерала. Милорадович остановился перед портретом великого князя и сказал Фёдору Глинке: «Я надеялся на него, а он губит Россию». Когда стало ясно, что новым императором будет Николай – Милорадович упал духом. Но 14-го он исполнял долг подданного и приводил армию к присяге Николаю…
Он и на мятежную Сенатскую въехал как победитель, как генерал, чьи слова решают судьбы тысяч людей. Хотя в первый раз в тот день он появился там в санях – и дело закончилось оскорбительным казусом. Милорадовича не узнали, выбросили из повозки, разве что не разоружили. Неуправляемая толпа бушевала.
К Николаю он тогда явился пешком, взъерошенный, непохожий на уверенного в себе щёголя. О чём он мог доложить? Ситуация опасная, нужно утихомирить мятежников, которых подстрекали, вводили в заблуждения руководители восстания.
Основа повстанцев – Московский полк. Обязанность генерал-губернатора – восстановить порядок, даже ценой жизни. И Милорадович взялся объяснить им нюансы престолонаследия солдатским языком. Он надеялся всё решить в одиночку, не поднимая гвардию. Если в этот день не прольётся кровь – новый император оценит рвение и волю генерал-губернатора. Раздобыл коня – и на площадь. Адъютант Александр Башуцкий поспешил за ним бегом. Быть может, если бы тогда, в суматохе, Башуцкому удалось найти коня – он спас бы жизнь своему командиру.
Генерал-губернатор никем не прикрывался, попытался в одиночку переломить ситуацию. А почему он должен был бояться родной армии, которая выполняла его приказы беспрекословно, да ещё и с азартом? Он считал, что на площади собрались одни повесы и мальчишки.
И вот он среди мятежников, на коне, перед взбаламученным морем. Он приподнялся на стременах и принялся объяснять, что Константин отказывается от престола, что Николай – законный император. В доказательство своей приверженности Константину он обнажил шпагу с гравировкой: «Другу моему Милорадовичу» – подарок великого князя.
Он говорил: я, приверженец Константина, призываю вас подчиниться закону… Потом пришло время вспомнить о великих сражениях. Кто из вас был со мною при Бородине? Под Кульмом, Люценом, Бауценом? Площадь молчала. «Слава Богу, здесь нет ни одного старого солдата! Одни мальчишки!». По площади пробежала волна замешательства.
Князь Оболенский ударил по генералу штыком – считается, что он пытался отогнать его лошадь. Впервые Милорадович получил ранение – и от русского офицера… И тут раздался выстрел. Человек в штатском – Пётр Каховский – опустил дымящийся пистолет. А герой Нови, самый могущественный военачальник тогдашней России, упал на руки Башуцкого, а потом лежал на снегу.
«Каховский, как видно из многих показаний, наконец, подтвержденных и его собственным признанием, стрелял из пистолета и смертельно ранил графа Милорадовича, в ту самую минуту, когда он явился один перед рядами несчастных обманутых воинов, чтобы образумить их и возвратить к долгу. Князь Евгений Оболенский также ранил его штыком, хотел, как утверждает, только ударить лошадь, чтобы принудить его удалиться», – утверждала Следственная комиссия.
«Его хотели отнести в его дом, но он, сказавши, что чувствует, что рана смертельная, велел, чтобы положили его на солдатскую койку в конно-гвардейских казармах. Между тем как несли его мимо конно-гвардейского полка, который был уже выстроен, никто из генералов и офицеров не подошел к раненому герою, которого имя останется украшением наших военных летописей; тут были некоторые лица, называвшиеся его друзьями и бывшие ежедневно в доме его, и те даже не изъявили ни малейшего сочувствия.
Я довершу описание подлостей современников наших, сказавши, что когда, по принесении его в казармы, начали его раздевать, то у него украли часы и кольцо, подаренное ему за несколько дней вдовствующей императрицею» – рассказывал Башуцкий.
Это важно: в последние часы он стремился в казарму, к солдатству. В его душе жило ощущение святыни – это солдатский долг, солдатское братство, память о победах и походах. Там он и умер, не обращая внимания на мародёров. В прощальном письме просил императора отпустить на волю всех его крестьян.
«Но, если ввергнется он в вихрь политический – погибнет», – писал Суворов про генерала Бонапарта. Получается, что и про генерала Милорадовича тоже.
Последние сто лет в этот день праздновали восстание декабристов. Но в этом году 27 декабря отпраздновали совершенно другое событие - восшествие на престол Императора Николая Павловича и гибель генерал-губернатора графа Михаила Милорадовича на Сенатской площади. Ныне произошло переакцентирование и переоценка событий - мы вспоминаем не тех прапорщиков, о которых в своем время говорил Грибоедов, предавших Государя, клятву, поднявших оружие и проливших солдатскую кровь. Но мы отдаем дань тем, кто встал грудью на защиту русских устоев, за веру, Царя и Отечество, в нашем случае - генерал-губернатора Михаила Милорадовича.
Мысль почтить не бунтарей, а защитников Царя и России, возникла в тот момент, когда вначале сего месяца, 4 декабря, в Санкт-Петербурге был открыт памятник графу Милорадовичу у Московских ворот. Тогда один из инициаторов и меценатов установки монумента Владимир Якунин высказал мысль о том, чтобы этот памятник положил начало новым городским праздникам и традициям. В то мгновенье и возникла мысль, чтобы в сам день памяти генерал-губернатора Милорадовича что-то совершить у его памятника. Первой пришла идея провести экскурсию «Милорадович в Санкт-Петербурге» - посетить места его пребывания, служения и кончины, а также почтить память Государя Николая Павловича, который именно в этот день провозгласил манифест о восшествии на престол. Буквально через несколько дней ко мне обратился с подобной идеей Борис Туровский. Произошло удивительно синхронное совпадение идей, поэтому мы решили объединить усилия, планы, проекты, составив общий сценарий праздника, который был на « ». План мероприятий охватывал весь день.
Милостью Божией в воскресенье, 27 декабря, удалось воплотить в жизнь нашу идею, поэтому минувший воскресный день мы можем смело назвать не днем Восстания декабристов, а Днем восшествия на престол Николая Павловича, Днем генерала Милорадовича и русских героев, вставших на защиту русских устоев.
В 10 часов утра были возложены цветы на могилу Государя-Императора Николая Павловича в Петропавловском соборе. К сожалению, панихиду не удалось отслужить, поскольку график служения составляется на год вперед, а поминовения усопших осуществляется в дни кончины Государей.
В этот день по Петербургу двигалось два автобуса с крестоходцами, один из них был под управлением Бориса Туровского, а другим руководил я. Первый автобус был организован Имперским орденом, а второй - паломнической службой Леушинского подворья. Мы построили свой маршрут по местам, формально связанным с декабристами - мы посетили казармы тех полков, которые были выведены на Сенатскую площадь и на которых до сих пор имеются памятные доски, увековечивающие память борцов с Самодержавием. Мы нашли казармы лейб-гвардии Гренадерского полка, располагающиеся на Петровской набережной, дом 44. Слава Богу, здание, построенное по проекту архитектора Руска, прекрасно сохранилось. В советское время в этом доме находились учреждения военной ориентации. Но у этих казарм мы вспомнили не только тех предателей, которые вывели полки на Сенатскую площадь, но и героя - полковника Стюрлера Николая Карловича, который в это время был командиром полка. Когда он узнал о том, что его подопечные отправились на Сенатскую площадь, он незамедлительно помчался за ними и бесстрашно убеждал их разойтись, не поднимать оружия на Государя. К сожалению, он был смертельно ранен Каховским, который к тому времени уже успел обагрить свои руки кровью героя войны 1812 года графа Милорадовича. И, видимо, совсем потеряв элементарные этические представления о чести, также предательски смертельно выстрелил в Стюрлера.
Далее мы посетили казармы лейб-гвардии Московского полка, располагающиеся на набережной реки Фонтанки 90. Этот полк отправился на Сенатскую площадь, в результате пропаганды Александра Бестужева, но и здесь был свой герой. На пути революционной стихии встал на пути полка барон Фредерикс, а также его заместитель - полковник Шеншин. Они предприняли попытки переубедить своих сослуживцев, но пострадали. В частности, барон Фредерикс получил раны саблей, и только чистая случайность спасла ему жизнь. Мы знаем декабристов, особенно приговоренных к смертной казни и сосланных в Сибирь, но почему нам не известны имена настоящих героев? Слава Богу, сегодня имя Милорадовича воскресает, но имена того же Стюрлера, Фредерикса, положивших свои жизни за Царя, достойны исторической памяти потомков.
У памятника Милорадовичу мы помолились и возложили цветы. Необходимо отметить, что памятник по проекту академика Чаркина поставили в очень удачное место. Монумент выглядит представительно, располагаясь на высокой колонне, символизируя победы генерала. Поэтому теперь, пожалуй, никто из гостей Санкт-Петербурга не проедет мимо, не обратив своего взора на этот бюст. Человек обязательно поинтересуется, кому памятник? Милорадович как военный губернатор города ныне встречает всех гостей Санкт-Петербурга, в том числе самых высоких. Это весьма значимое и символичное место, тем более у Московских ворот - памятника русской воинской славы.
Далее наш путь пролегал в Александро-Невскую лавру, где в усыпальнице Благовещенской церкви покоится прах великого героя. Также невозможно не отметить, что любимчик А.В.Суворова погребен рядом со своим духовным наставником. Могилы Милорадовича и Суворова разделены не более пятью метрами. Панихида собрала достаточно много людей - было около полусотни молящихся. Нужно поблагодарить администрацию музея, потому что церковь находится пока в ведении музея городской скульптуры. Нужно выразить благодарность наместнику лавры владыке Назарию, поскольку без его благословения не могла быть совершена панихида, которая стала историческим событием. Это была первая панихида после 1917 года в день памяти Милорадовича. Конечно, на его могиле уже совершались панихиды, в частности, 4 декабря, в день открытия памятника для участников этого торжества. Но в сам день его памяти панихида была отслужена впервые. Я не знаю, молились ли в этот день где-нибудь, поминая декабристов? Я в этом глубоко сомневаюсь. А по убиенным, принесшим себя в жертву на Сенатской площади, мы в этот день молились. Это наш ответ бунтовщикам, мы обозначали свою позицию - с кем мы ныне. Во время молитвы меня посетило глубокое ощущение, что мы молимся не только у могилы, но и стоим на святом месте. Я испытал глубокое духовное переживание, что Милорадович - это человек, который принес себя в жертву. Граф знал, на что идет. Генерал-губернатора отговаривали, когда он в качестве парламентария направился от Государя Николая Павловича к бунтовщикам. Однако на все просьбы он ответил словами: «Что же это за генерал-губернатор, который не сумеет пролить свою кровь, когда кровь должна быть пролита». Так сказать мог только человек долга, чести и совести, патриот, настоящий Христолюбивый воин, готовый положить душу свою за други своя, за народ свой и за Царя. Быть может, произнося эти слова, Милорадович не думал, что они исполнятся через считанные минуты. Когда легендарный генерал обратился к солдатам, пытаясь их образумить, открыть им глаза на то, что их обманули главари бунта, то солдаты заколебались, потому что верили своему генералу и в это мгновение Каховский выстрелом сзади, предательским выстрелом в спину, убил Милорадовича. Быть может, в эти дни нам особенно понятно, что значит, удар в спину. Как известно, по общему сценарию декабристов, Каховскому была поручена особая миссия - проникнуть в Зимний дворец и убить самого Царя. Пистолет Каховского был заряжен особой смертельно разрывной пулей, которая пронзила Михаила Милорадовича. И в этом свете отнюдь не образно звучит выражение, что «Милорадович принял смерть за Царя». Пуля, предназначенная для Государя Николая, пронзила генерала Милорадовича. Поэтому про жизнь генерала можно сказать, используя замечательную формулу, - жизнь за Царя. Он достоин новой оперы «Жизнь за Царя», продолжая галерею наших подвижников, которые в критические дни Отечества, отдавали свои жизни за русского Царя, начиная от Ивана Сусанина, заканчивая царскими слугами, расстрелянными вместе с Царской Семьей в подвале Ипатьевского дома в Екатеринбурге. Это предмет нашей особой национальной доблести - духовное стояние за Царя, когда на поле духовной брани проливается кровь. Сенатская площадь стала полем духовной брани за Святую, Самодержавную Русь. Поэтому Милорадович входит в когорту особых героев - он принял мученическую смерть.
Во время панихиды меня посетило духовное убеждение, что Милорадович сподобился и мученического венца. Конечно, нет смысла ставить вопрос об его канонизации, скорее необходимо именно народное почитание. А канонизация лишь венчает процесс народного почитания. В этом году мы положили начало этому процессу, открыв памятник. Я уверен, что цветы не будут никогда иссякать и народная тропа не зарастет к монументу. Отслуженная панихида по Милорадовичу на его могиле должна стать новой традицией Санкт-Петербурга. Почитание графа должно возрастать - он должен встать в один ряд с нашими великими полководцами, как Суворов, Кутузов, Багратион. В советское время Милорадовича сознательно вымарывали из истории, поскольку его откровенное убийство на Сенатской площади омрачало идеальный образ декабристов.
После отслуженной панихиды мы проследовали в дом Союза художников, что на Б.Морской 38, где состоялся торжественный акт памяти. Именно на этом месте располагался дом, в котором жил Милорадович с 1818 по 1825гг. и откуда выехал на Сенатскую площадь навстречу своей смерти. После его мученической кончины его дом перестраивался, но, тем не менее, для нас это мемориальное место и весьма символично, что на месте этого дома произошло торжественное памятное мероприятие. Выступили известные петербургские общественные деятели - Борис Туровский, также я сказал вступительное слово, вслед за мною выступил известный народный ополченец Игорь Иванов, предложивший обратиться к властям города с просьбой переименовать переулок Каховского и вернуть ему историческое имя. Это необъяснимо, что в одном городе стоят два памятника взаимоисключающим личностям - убийце и его жертве. Поэтому нам необходимо определиться - с кем мы? Если мы называем переулок именем Каховского, то это апология терроризма. Мы в Сирии ведем борьбу с международным терроризмом, а в тылу - в наших городах прославляются исторические террористы. По всем международным законам Каховский - это откровенный террорист. Властям нельзя раскалывать сознание современного общества подобной поляризацией ценностей, ибо невозможно человеку одновременно почитать Каховского и Милорадовича. Иначе это приведет к раздвоению личности, а в масштабах общества - к политической и нравственной поляризации общества. Зачем это государству? Прежде всего, нам необходимо навести порядок в наших умах. Ныне мы говорим, что Милорадович был прав, а Каховский - это преступник, поэтому преступно нарекать улицы в честь убийц. Конечно, встает вопрос: как достучаться до наших властей?
Далее с публичной лекцией выступил известный петербургский историк, научный сотрудник музея Артиллерии Евгений Иванович Юркевич. Большой знаток ХIХ века произнес блестящую речь - живой рассказ от души, насыщенный фактами и оценками. Два часа его лекции прошли на одном дыхании, совершенно незаметно. В своей лекции историк раскрыл истинное лицо декабристов. В советское время была предпринята активная пропагандистская работа по романтизации и идеализации декабристов, поскольку именно к ним возводили свои корни последующие революционеры ХIХ и ХХ вв. Нам известны эти политические афоризмы, что декабристами кого-то разбудили. К сожалению, это побудка продолжается и по сей день. Ныне кое-кому все еще не спится. А в советские годы был создан настоящий культ декабристов. Если насчет большевиков многим было ясно уже в советское время, потому что они сами себя разоблачили кровавым террором, то декабристы оставались неприкасаемыми - идеальные герои «Звезды пленительного счастья». Декабристы были иконами революционного движения. Тем более ценен мужественный поступок историка, который безбоязненно открывает подлинные лица декабристов, которые пригодятся не для героического кинематографа, а для комического кино. В реальности декабристы оказались трусами - предавали друг друга, а как они себя вели на Сенатской площади! Достаточно вспомнить, что К.Рылеев устав или струсив, ушел домой, а Трубецкой, назначенный диктатором, вообще не явился на восстание. А как они себя вели на следствии? Друг друга сдавали пачками! Только один Пестель назвал почти 70 имен! Поэтому следствие было проведено в рекордно короткие сроки, небывалые для такого масштабного дела - было привлечено к суду около 600 человек. За полгода раскрыли дело и вынесли справедливый и объективный приговор, что стало результатом активного сотрудничества со следствием бывших революционеров. Нужно знать, как декабристы жили на каторге - за многими революционерами поехали не только жены, но и прислуга, подчас до 25 человек. Дома на каторге были обставлены на петербургский манер. Юркевич привел суммы расходов, которые на себя тратили декабристы, и приходишь к выводу, что не каждый помещик мог позволить себе такие траты, как декабристы на каторге. Требуя отмены Самодержавия, декабристы сами предполагали установить жесточайшую диктатуру, призывая к отмене крепостного права, никто из революционеров не освободил ни одного крестьянина. Именно Милорадович освободил крестьян! Поэтому возникает вопрос: Что нужно было декабристам? Как сказал один архиерей, живший в ХIХ веке, «господа с жиру бесятся». Грибоедов весьма презрительно отзывался о ста прапорщиках, которые возомнили перевернуть всю Россию. Советский фильм «Звезда пленительного счастья», по которому наши современники что-то знают о декабристах, Евгений Иванович Юркевич оценил весьма хлестко. Если кто и соответствует исторической правде в этом фильме, так это собачка одного из декабристов по кличке мопсик, а все остальные безбожно перевраны и безудержно идеализированы. Жена декабриста целует кандалы своего мужа, когда они их даже и не носили.
Словом, у Юркевича вышла программная лекция - новый манифест. Он проанализировал программы, образы, тактику декабристов - энциклопедическая полнота в одной лекции.
Далее все присутствующие, почти сто человек, отправились к памятнику Николаю Первому, где возложили цветы в день его восшествия на престол. Мы возгласили вечную память по приснопоминаемому Государю Николаю Павловичу, или как его назвали Подвиголюбивому, а затем Незабвенному.
После этого процесса мы отправились на Сенатскую площадь, где в этот день произошла человеческая трагедия - по самым скромным подсчетам погибло около ста нижних чинов, причем не один из главарей бунтовщиков на самой площади не пострадал, не пролив ни капли крови. Они прятались за спины солдат или уже успели разбежаться по квартирам, что является весьма симптоматичным фактом. Никто из декабристов на Сенатской площади не пострадал, но они успели убить Милорадовича, Стюрлера, а многие офицеры, верные Государю, были ранены. Солдаты оказались в заложниках, их втянули в эту авантюру, основанной на откровенной лжи. Как известно, солдатам Московского полка А.Бестужев врал о том, что Константин Павлович и Михаил Павлович закованы в кандалы - их надо освобождать от самозванца Николая Павловича и т.д. Главари требовали, чтобы солдаты кричали за Константина и за Конституцию (супруга Константина). Декабристы опустились до вранья своим сослуживцам. Восстание на Сенатской площади - это результат обмана, лжи, измены и предательства. Спустя сто лет эти слова запишет Император Николай Второй в своем дневнике в день отречения от престола. Меняются времена, действующие лица, а основы революции остаются одними и теми же - измена, трусость и обман.
На Сенатской площади мы провели историческое исследование - вспомнили описание событий, реконструировали дислокацию бунтарей, которые выстроились у Сената вблизи памятника Петру Первому. И вспомнили, как стояли правительственные войска вдоль Адмиралтейства. До наших дней сохранился рисунок смертельного ранения М.Милорадовича. На основе этих данных мы примерно определили место, где мог быть убит генерал. И на этом месте из живых цветов выложили еще на зеленом, благодаря теплой зиме, газоне крест. Это было очень трогательно, цветов было много. Мы поставили свечу, воспели вечную память и вспомнили о том, что три года тому назад, в год двухсотлетия Отечественной войны 1812 года, был проект по установление памятника Милорадовичу на месте его гибели. Но ГИОП воспротивился, объясняя, что это невозможно сделать на исторически сложившемся ансамбле Сенатской площади. Спустя три года мы установили памятник генерал-губернатору, но историческое место мученической кончины остается никак не обозначенным. Это глубокая историческая несправедливость. В этот день мы воздвигли тот памятник, который смогли сделать своими руками - крест из живых цветов, горящая свеча, молитва. Я глубоко убежден, что необходим памятный знак на месте гибели Милорадовича, пусть не такой высокий, как его памятник у Московских ворот, а простая плита на земле, которая обозначит место героической гибели героя Войны 1812 года и героя Сенатской площади. Сегодня именно Милорадовича мы называем героем Сенатской площади, на которой должен воссиять памятный знак в честь героя.
Памятный день Милорадовича - это наш ответ декабристам. Конечно, мы не переоцениваем масштаб памятной акции, которая не имела государственного статуса и общегородского масштаба, но всё всегда с чего-нибудь начинается. Даст Бог, из этой искры возгорится благодатное пламя нашей памяти и ценностей. Это наш ответ бунтарям. Ныне можно осторожно говорить о том, что государство начинает переосмысливать свои исторические ценности. Наша акция была плодом общественной инициативы. Государство хотя бы не выступало против, иначе невозможно было бы осуществить нашу задумку. Ведь музей, где покоятся останки Милорадовича, принадлежит государству. Дом Союза художников также пошел нам навстречу, что нужно ценить и за что необходимо выразить благодарность. Слава Богу, государство не мешает, а оставляет пространство для общественной инициативы. Поэтому остается винить только себя, осознав, что Россия - это мы, государство - это также мы, живущие на своей земле со своей историей, которую мы должны помнить, почитать. Нужно поблагодарить тех, кто пришел на эту памятную акцию. И хочу обратиться к тем, кто поленился, прочитал анонс и отсиделся в окопах - подобные общественные акции остро нуждаются в народной и общественной поддержке. Кто, как не мы?
Когда проводят государственное мероприятие, то в обязательном порядке приглашают курсантов и кадетов, устраивают показательные построения. А в этом случае всё было построено на нашей народной инициативе. Милорадович для нас - это мученик Сенатской площади, на которой мы теперь должны вспоминать не бунтарей декабристов, а героев этой площади, вставших на защиту России, Царя и веры! Как известно, к декабристам обращались и архиереи, петербургский и киевский. Но распропагандированные декабристами бунтари, даже не стали слушать владык. Поэтому бунт был и против Церкви. Кстати, неслучайно, что уже после казни декабристов, на Сенатской площади была совершена необычная акция, о которой далеко не все знают - над площадью был совершен особый чин ее освящения и очищения, был отслужен молебен с окроплением всей площади святой водой, с принесением чтимой иконы Казанской Божией Матери. Это очень важная и глубоко духовная оценка. Все произошедшее на площади воспринималось как какая-то зараза, нечистота, привнесенная на русскую землю, которую необходимо очистить. И возникает вопрос, как очищать Россию после всех революционных катаклизмов ХХ века? Сколько нужно святой воды, подвига и молитвы, чтобы нам очистить русскую землю от этой заразы?! Революция нами осознается как зло, как проявление адской разрушительной стихии. Мы должны противодействовать революции, стоя в истине. Генерал-губернатор Михаил Милорадович - это первая жертва террора, революции, поэтому его образ имеет глубоко символическое значение, а жертва, им принесенная - высочайший духовный смысл.
