Теория разбитых окон - криминологическая теория, рассматривающая мелкие правонарушения как индикатор ухудшения криминогенной обстановки в целом. Сформулирована в 1982 г. американскими социологами Джеймсом Уилсоном и Джорджем Келлингом. Название происходит от типичного примера мелкого правонарушения: битья стекол.
Согласно данной теории, если кто-то разбил стекло в доме и никто не вставил новое, то вскоре ни одного целого окна в этом доме не останется.
Иными словами, явные признаки беспорядка и несоблюдения людьми принятых норм поведения провоцируют окружающих тоже забыть о правилах. В результате возникающей цепной реакции "приличный" городской район может быстро превратиться в клоаку, где людям страшно выходить на улицу.
В 1980-х годах Нью-Йорк представлял собой ад: каждый день в городе происходило более полутора тысяч тяжких преступлений, в их числе шесть-семь убийств. Ходить по улицам ночью было опасно, а ездить в метро было рискованно даже днем. Грабители и попрошайки в подземке были обычным делом. Грязные и сырые платформы едва освещались. В вагонах было холодно, под ногами валялся мусор, стены и потолок были сплошь покрыты граффити.
Вот что рассказывали о нью-йоркском метро: "Выстояв бесконечную очередь за жетоном, я попытался опустить его в турникет, но обнаружил, что монетоприемник испорчен. Рядом стоял какой-то бродяга: сломав турникет, он требовал, чтобы пассажиры отдавали жетоны лично ему. Один из его дружков наклонился к монетоприемнику и вытаскивал зубами застрявшие жетоны, покрывая все слюнями. Пассажиры были слишком напуганы, чтобы пререкаться: "На, возьми этот чертов жетон! Мне все равно! " Большинство людей миновали турникеты бесплатно. Это была транспортная версия дантова ада".
Город был в тисках самой свирепой эпидемии преступности за всю свою историю. Но потом случилось необъяснимое. Достигнув пика в 1990-м году, преступность резко пошла на спад. В последующие годы количество убийств снизилось на две трети, а число тяжких преступлений - наполовину. В конце 1990-х в метро совершали на 75 % меньше преступлений, чем в начале десятилетия. По какой-то причине десятки тысяч психов и гопников перестали нарушать закон. Что случилось? Кто нажал волшебный стоп-кран и что это за кран?
Что такое "Теория разбитых окон"? Канадский социолог Малкольм Гладуэлл в книге "Переломный момент" пишет следующее:
"Разбитые окна"- это детище криминалистов Уилсона и Келлинга. Они утверждали, что преступность - это неизбежный результат отсутствия порядка. Если окно разбито и не застеклено, то проходящие мимо думают, что всем наплевать и никто ни за что не отвечает. Вскоре будут разбиты и другие окна, а чувство безнаказанности распространится на всю улицу, посылая сигнал всей округе. Сигнал, призывающий к более серьезным преступлениям".
Гладуэлл занимается "социальными эпидемиями". Он считает, что человек нарушает закон не только (и даже не столько) из-за плохой наследственности или неправильного воспитания. Огромное значение на него оказывает то, что он видит вокруг.
Голландские социологи подтверждают эту идею. Они провели серию любопытных экспериментов.
Вернемся в эпоху дикой преступности в Нью-Йорке. В середине 1980-х в нью-йоркском метрополитене поменялось руководство. Новый директор Дэвид Ганн начал работу с борьбы против граффити. Нельзя сказать, что вся городская общественность сильно обрадовалась. "Парень, займись серьезными делами: техническими проблемами, пожарной безопасностью, преступностью - Не трать наши деньги на ерунду!"
Но Ганн упорствовал: Граффити - это символ краха системы. Если начинать процесс перестройки организации, то первой должна стать победа над граффити. Если мы не выиграем эту битву, реформ не произойдет. Мы готовы внедрить новые поезда стоимостью в десять миллионов долларов каждый, но если мы не защитим их от вандализма, всем понятно, что из этого выйдет. Буквально через день их изуродуют.
И Ганн дал команду очищать вагоны. Маршрут за маршрутом. Состав за составом. Каждый чертов вагон, каждый божий день. "Для нас это было как религиозное действо" рассказывал он позже. В конце маршрутов установили моечные пункты. Если вагон приходил разрисованный, рисунки смывали во время разворота, в противном случае вагон вообще выводили из эксплуатации. Грязные вагоны, с которых еще не смыли граффити, не смешивали с чистыми. Так Ганн доносил до вандалов свое послание.
У нас было депо в Гарлеме. Вагоны стояли там ночью, - рассказывает он. - В первую же ночь пришли подростки и заляпали стены вагонов белой краской. На следующую ночь, когда краска высохла, они пришли и обвели контуры, а через сутки все это раскрашивали. То есть они трудились три ночи. Мы ждали, когда они закончат свою "работу". Потом мы взяли валики и все закрасили. Парни расстроились до слез. Но все было закрашено снизу доверху. Это было нашим посланием: "Хотите потратить три ночи на то, чтобы обезобразить поезд? Давайте. Но этого никто не увидит".
В 1990-м году на должность начальника транспортной полиции был нанят Уильям Браттон. Вместо того, чтобы заняться серьезным делом - тяжкими преступлениями - он вплотную взялся за безбилетников. Почему? Новый начальник полиции верил: как и граффити, огромное количество "зайцев" было сигналом, показателем отсутствия порядка. И это поощряло совершение более тяжких преступлений. В то время сто семьдесят тысяч пассажиров пробирались в метро бесплатно. Подростки просто перепрыгивали через турникеты или прорывались силой. И если два или три человека обманывали систему, окружающие (которые в иных обстоятельствах не стали бы нарушать закон) присоединялись к ним. Они решали, что если кто-то не платит, они тоже не будут. Проблема росла как снежный ком.
Что сделал Браттон? Он поставил возле турникетов по десять переодетых полицейских. Они выхватывали "зайцев" по одному, надевали на них наручники и выстраивали в цепочку на платформе. Там безбилетники стояли, пока не заканчивалась "большая ловля". После этого их уводили в полицейский автобус, обыскивали, снимали отпечатки пальцев и пробивали по базе данных. У многих при себе оказывалось оружие, а у некоторых до этого уже бывали проблемы с законом.
"Для копов это стало настоящим Эльдорадо, - рассказывал Браттон. - Каждое задержание было похоже на пакет с поп-корном, в котором лежит сюрприз. Что за игрушка мне сейчас попадется? Пистолет? Нож? Есть разрешение? Ого, да за тобой убийство!.. Довольно быстро плохие парни поумнели, стали оставлять оружие дома и оплачивать проезд".
“Теория разбитых окон”: если кто-то разбил стекло в доме и никто не вставил новое, то вскоре в этом доме не останется ни одного целого окна, а потом начнется мародёрство.
Иными словами, явные признаки беспорядка и несоблюдения людьми принятых норм поведения провоцируют окружающих тоже забыть о правилах.
В результате возникающей цепной реакции «приличный» городской район может быстро превратиться в место, где людям страшно выходить на улицу.
1980 год. Нью-Йорк представлял собой адский ад. Там совершалось более 1 500 тяжких преступлений КАЖДЫЙ ДЕНЬ. 6-7 убийств в сутки. Ночью по улицам ходить было опасно, а в метро рисковано ездить даже днем. Грабители и попрошайки в подземке были обычным делом. Грязные и сырые платформы едва освещались. В вагонах было холодно, под ногами валялся мусор, стены и потолок сплошь покрыты граффити.
Вот что рассказывали о нью-йоркской подземке:
«Выстояв бесконечную очередь за жетоном, я попытался опустить его в турникет, но обнаружил, что монетоприемник испорчен. Рядом стоял какой-то бродяга: поломав турникет, теперь он требовал, чтобы пассажиры отдавали жетоны лично ему. Один из его дружков наклонился к монетоприемнику и вытаскивал зубами застрявшие жетоны, покрывая все слюнями. Пассажиры были слишком напуганы, чтобы пререкаться с этими ребятами: «На, бери этот чертов жетон, какая мне разница!» Большинство людей миновали турникеты бесплатно. Это была транспортная версия дантова ада».
Город был в тисках самой свирепой эпидемии преступности в своей истории.
Но потом случилось необъяснимое. Достигнув пика к 1990-му году, преступность резко пошла на спад. За ближайшие годы количество убийств снизилось на 2/3, а число тяжких преступлений – наполовину. К концу десятилетия в метро совершалось уже на 75 % меньше преступлений, чем в начале. По какой-то причине десятки тысяч психов и гопников перестали нарушать закон.
Что же произошло?
«Теория разбитых окон» - это детище криминалистов Уилсона и Келлинга. Они утверждали, что:
Преступность - это неизбежный результат отсутствия порядка. Если окно разбито и не застеклено, то проходящие мимо решают, что всем наплевать и никто ни за что не отвечает. Вскоре будут разбиты и другие окна, и чувство безнаказанности распространится на всю улицу, посылая сигнал всей округе: сигнал, призывающий к более серьезным преступлениям».
Гладуэлл занимается социальными эпидемиями. Он считает, что человек нарушает закон не только (и даже не столько) из-за плохой наследственности или неправильного воспитания. Огромное значение на него оказывает то, что он видит вокруг.
Практическое применение
Вернемся в Нью-Йорк в эпоху дикой преступности. В середине 1980-х в нью-йоркском метрополитене поменялось руководство. Новый директор Дэвид Ганн начал работу с… борьбы против граффити. Нельзя сказать, что вся городская общественность обрадовалась идее. «Парень, займись серьезными вопросами – техническими проблемами, пожарной безопасностью, преступностью… Не трать наши деньги на ерунду!» Но Ганн был настойчив:
«Граффити - это символ краха системы. Если начинать процесс перестройки организации, то первой должна стать победа над граффити. Не выиграв этой битвы, никакие реформы не состоятся. Мы готовы внедрить новые поезда стоимостью в 10 млн. долларов каждый, но если мы не защитим их от вандализма – известно, что получится. Они продержатся один день, а потом их изуродуют».
И Ганн дал команду очищать вагоны. Маршрут за маршрутом. Состав за составом. Каждый чертов вагон, каждый божий день. «Для нас это было как религиозное действо», - рассказывал он позже.
В конце маршрутов установили моечные пункты. Если вагон приходил с граффити на стенах, рисунки смывались во время разворота, в противном случае вагон вообще выводили из эксплуатации. Грязные вагоны, с которых еще не смыли граффити, ни в коем случае не смешивались с чистыми. Ганн доносил до вандалов четкое послание.
«У нас было депо в Гарлеме, где вагоны стояли ночью, – рассказывал он. – В первую же ночь явились подростки и заляпали стены вагонов белой краской. На следующую ночь, когда краска высохла, они пришли и обвели контуры, а через сутки все это раскрашивали. То есть они трудились 3 ночи. Мы ждали, когда они закончат свою «работу». Потом мы взяли валики и все закрасили. Парни расстроились до слез, но все было закрашено снизу доверху. Это было наше послание для них: «Хотите потратить 3 ночи на то, чтобы обезобразить поезд? Давайте. Но этого никто не увидит»…
В 1990-м году на должность начальника транспортной полиции был нанят Уильям Браттон. Вместо того, чтобы заняться серьезным делом – тяжкими преступлениями, он вплотную взялся за… безбилетников. Почему?
Новый начальник полиции верил – как и проблема граффити, огромное число «зайцев» могло быть сигналом, показателем отсутствия порядка. И это поощряло совершение более тяжких преступлений. В то время 170 тысяч пассажиров пробирались в метро бесплатно. Подростки просто перепрыгивали через турникеты или прорывались силой. И если 2 или 3 человека обманывали систему, окружающие (которые в иных обстоятельствах не стали бы нарушать закон) присоединялись к ним. Они решали, что если кто-то не платит, они тоже не будут. Проблема росла как снежный ком.
Что сделал Браттон? Он выставил возле турникетов по 10 переодетых полицейских. Они выхватывали «зайцев» по одному, надевали на них наручники и выстраивали в цепочку на платформе. Там безбилетники стояли, пока не завершалась «большая ловля». После этого их провожали в полицейский автобус, где обыскивали, снимали отпечатки пальцев и пробивали по базе данных. У многих при себе оказывалось оружие. У других обнаружились проблемы с законом.
«Для копов это стало настоящим Эльдорадо, – рассказывал Браттон. – Каждое задержание было похоже на пакет с поп-корном, в котором лежит сюрприз. Что за игрушка мне сейчас попадется? Пистолет? Нож? Есть разрешение? Ого, да за тобой убийство!.. Довольно быстро плохие парни поумнели, стали оставлять оружие дома и оплачивать проезд».
А что произошло дальше?
В 1994 году мэром Нью-Йорка избран Рудольф Джулиани. Он забрал Браттона из транспортного управления и назначил шефом полиции города. И он дал команду развить стратегию в масштабах всего Нью-Йорка.
Полиция заняла принципиально жесткую позицию по отношению к мелким правонарушителям. Арестовывала каждого, кто пьянствовал и буянил в общественных местах. Кто кидал пустые бутылки. Разрисовывал стены. Прыгал через турникеты, клянчил деньги у водителей за протирку стекол. Если кто-то мочился на улице, он отправлялся прямиком в тюрьму.
Уровень городской преступности стал резко падать – так же быстро, как в подземке. Начальник полиции Браттон и мэр Джулиани объясняют: «Мелкие и незначительные, на первый взгляд, проступки служили сигналом для осуществления тяжких преступлений».
Цепная реакция была остановлена. Насквозь криминальный Нью-Йорк к концу 1990-х годов стал самым безопасным мегаполисом Америки.
Эксперименты
Группа социологов не поленилась провести целых 6 экспериментов, которые доказали эффективность теории разбитых окон и заткнули рты фомам неверующим.
В каждом было проведено по 2 испытания:
- «порядок соблюден»
- «порядок нарушен»
Эксперимент: что делать с надоедливой рекламой?
Этот эксперимент проводился около популярного в Гронингене магазина на велопарковке.
Пока люди совершали покупки, им на велосипеды нацепили рекламу товаров спортивного маркета. Урну спрятали, поэтому у владельцев велосипедов было три вариации действий:
- бросить рекламу под ноги;
- подарить ее соседнему транспортному средству;
- увезти с собой, чтобы выбросить в ближайшую урну.
Только последний из вариантов не являлся нарушением правопорядка.
Было проведено два испытания:
Порядок соблюден.
Изначально стена, около которой горожане паркуют свои велосипеды, была чистой, да и вся территория – убранной от мусора. Лишь 33% велосипедистов совершило правонарушение, остальные – увезли рекламу с собой.
Порядок нарушен.
Стену украсили узорами и разбросали вокруг немного мусора. 69% владельцев велосипедов решили не заморачиваться и совершили, пусть и мелкое, но – преступление.
Эксперимент: парковка и забор
Исследователи перегородили главный вход на автомобильную парковку забором, в котором была оставлена широкая щель. Рядом с ней повесили знак «Вход воспрещен, обход в 200 м справа», а также объявление «Запрещается пристегивать велосипеды к забору».
Опыт опять проводили в двух вариантах:
Порядок соблюден
В этом случае в метре от забора стояли четыре велосипеда, явно к нему не пристегнутые. Из укромного места экспериментаторы наблюдали, как поведут себя граждане, пришедшие за своими автомобилями: пойдут обходить забор или пролезут в дырку.
В дырку пролезли только 27 % автовладельцев.
Порядок нарушен
Во этом случае те же велосипеды пристегнули к забору. В дырку пролезли 82 % автовладельцев.
Эксперимент: легко ли спровоцировать человека на мелкую кражу?
В ящик с почтой, что находился на улице, ученые этого же Нидерландского университета положили прозрачный конверт, в котором находилась купюра в несколько евро. Социологи прятались в ближайших кустах и считали поголовно людей, что решатся украсть эту купюру.
Опять же для шагающих мимо людей проводилось два испытания:
Порядок соблюден.
Почтовый ящик был совершенно чистенький, как и территория вокруг. 13% пешеходов решили поживиться и украсть конверт с пятью евро.
Порядок нарушен.
Почтовый ящик разрисовали дурацкими граффити и вокруг разбросали мусор. Количество воров увеличилось до 27%.
Использование теории окон в бизнес-процессах
Любой работающий принцип можно адаптировать для бизнеса. Например, если кому-то можно нарушать рабочий распорядок, то почему другим нельзя? Любой нарушитель провоцирует остальных на пренебрежение указаниями руководства.
Можно сказать, что в данном случае перефразируется давно известный принцип: дурной пример заразителен. Если часть сотрудников неукоснительно соблюдает правила, остальные тоже будут вынуждены их соблюдать.
Почему наведение порядка вокруг помогает привести мысли в стройную систему? Этот принцип работает в полном соответствии с теорией. Устраняя хаос вокруг себя, вы не впускаете его в свои мысли.
Цепочка попустительства и последствия
Если хотя бы одно звено цепи оказывается с изъяном, вся конструкция неминуемо рушится. Этот принцип прекрасно отображает теория разбитых окон. Стоит дать слабину, проявить попустительство — и последствиям можно не удивляться. Допуская мелкие недочёты, мы оправдываем и заранее подготавливаем почву для появления крупных проблем.
Например, если посмотреть, что творится в подъездах большинства российских домов… «Чисто не там, где убирают, а там, где не сорят” — это всё та же теория «разбитых окон», но сформулированная уже нашими мудрыми предками…
Используя «теорию разбитых окон», вы можете предсказать, что нас ждет дальше, если не добиваться четкого соблюдения закона и простого порядка на улицах, в подъезде.
Если мы живем в доме, жители которого друг с другом приветливо здороваются, мы автоматически начнем со всеми здороваться.
Если кто-то выбросил в подъезде мусор либо разрисовал стены, тем самым он провоцирует всех остальных поступать так же.
Очень быстро подъезд превращается в настоящую мусорку, несмотря на только что сделанный ремонт…
Теперь вы знаете что и как с этим.
Успехов и счастья!
Хотите жить лучше? Читайте статью о теории разбитых окон, поддерживайте порядок и изменяйте мир вокруг вас!
Думаю, каждый человек замечал за собой: если на улице царит безупречная чистота, то ты станешь искать урну, потому что у тебя рука не поднимется бросить конфетный фантик на улице.
Но, если вы останавливаете машину на загаженной обочине, то соблазн не таскать с собой мусор, а бросить его здесь (ну, а что, ведь ничто уже не ухудшит и без того плачевное состояние обочины).
Приблизительно в этом и состоит смысл теории разбитых окон , о которой мы сегодня и поговорим.
Что предшествовало возникновению теории разбитых окон?
Однажды я совершенно случайно наткнулась на статью о преступности в Нью-Йорке.
Поскольку нравится мне этот город своей кипучей энергией и многими другими положительными чертами характера, то статью я решила прочесть и чуть не пожалела об этом, когда дошла до ужасающих цифр.
Оказывается, что в 1980-х годах криминогенная обстановка в Большом Яблоке была просто ужасающей: ежедневно совершалось более полутора тысяч преступлений разной тяжкости, в сутки с жизнью прощалось около 10 человек.
Полиция ничего не могла сделать со всем этим беспределом.
Но самым страшным местом оставались не ночные улицы, а подземка, причем – в любое время суток. Ужасно грязные вагоны, граффити на стенах, море бездомных, воры и извращенцы – все это заставляло ежедневно дрожать от страха тех, кто вынужден был пользоваться нью-йоркским метро.
А потом произошло маленькое чудо.
Пост начальника подземки занял такой себе Дэвид Ганн.
Ему предстояло решить множество проблем, но он удивил всех, начав бороться с … граффити на стенах вагонов.
Ньюйоркцы негодовали: «Вот популист, нашел, с чем бороться, с картинками!».
Но Ганн, по всей вероятности знакомый с теорией разбитых окон, стоял на своем: большой хаос начинается с маленьких беспорядков, поэтому он и его подчиненные с маниакальной тщательностью очищали вагоны от граффити.
И это подействовало: в начале 1990-х метро Нью-Йорка стало почти безопасной и почти привлекательной территорией.
В чем суть теории разбитых окон?
Теория разбитых окон впервые была разработана социологами-криминалистами Дж. Уилсоном и Дж. Келлингом в начале 1980-х годов.
Они доказывали, что нельзя игнорировать мелкие правонарушения, потому что они являются индикатором ухудшения криминогенной обстановки.
Если вовремя предотвращать такие мелкие правонарушения, как неправильная парковка, курение в неположенных местах, проезд без билета в общественном транспорте и прочие, то можно сократить до минимума количество серьезных преступлений.
Название для своей теории американские криминалисты выбрали неслучайно, поскольку в качестве примера они приводили наиболее распространенное в 1980-х годах правонарушение в США: битье окон.
Теория разбитых окон основывается на том, что, если вы не замените разбитое оконце, например, в своем дачном домике, то приготовьтесь к тому, что уже совсем скоро вы сможете лицезреть отверстия вместо окон, а чуть позже ваш дачный домик подвергнется атаке вандалов или поджигателей.
Как мер Джулиани построил свою карьеру на применении теории разбитых окон?
После Ганна реализовывать на практике теорию разбитых окон принялся мер крупнейшего города в США (Нью-Йорк) Джулиани, коего короновали на пост в 1994.
Скажем так, город ему достался не в лучшем состоянии: он продолжал захлебываться в криминальности, грязи и хаосе.
Призвав на помощь шефа полиции Браттона (который до этого был начальником транспортной полиции и помогал Ганну наводить порядки в подземке), Джулиани начал бороться с такими мелкими преступлениями, на которые его предшественники и внимания не обращали: драки, граффити на стенах, неправильная парковка, выброс мусора и в неположенном месте.
Естественно, на него ополчились так же, как и в свое время на Ганна, но Джулиани был непоколебим.
И оказался совершенно прав, применив теорию разбитых окон в управлении городом: к концу 1990-х годов Нью-Йорк стал наиболее безопасным мегаполисом в США, количество совершаемых в нем преступлений сократилось в 2,5 раза.
Как нидерландские ученые доказывали реальность теории разбитых окон?
Не сказать, что все были в восторге от появления теории разбитых окон и моментально стали ее адептами.
Находилось достаточно скептиков, которые утверждали: «Да, ну, фигня все эта ваша теория разбитых окон. Нужно заниматься серьезными преступлениями. Наказывать насильников, убийц и грабителей банков, тогда и мелкие хулиганы подожмут хвосты и не станут паскудить».
И даже несмотря на то, что директору подземки Ганну и меру Нью-Йорка Джулиани удалось остановить большой хаос и улучшить ситуацию в подчиненных им хозяйствам благодаря использованию теории разбитых окон, скептики и ворчуны не сдавались.
И тогда за дело взялись ученые из университета Гронингена, который находится в Нидерландах.
Группа социологов не поленилась провести целых 6 экспериментов, которые доказали эффективность теории разбитых окон и заткнули рты фомам неверующим.
В каждом было проведено по 2 испытания:
- «порядок соблюден»;
- «порядок нарушен».
Мне бы хотелось рассказать вам о двух, наиболее интересных, по моему мнению, экспериментах:
Теория разбитых окон: что делать с надоедливой рекламой
Этот эксперимент проводился около популярного в Гронингене магазина на велопарковке.
Пока люди совершали покупки, им на велосипеды нацепили рекламу товаров спортивного маркета.
Урну спрятали, поэтому у владельцев велосипедов было три вариации действий:
- бросить рекламу под ноги;
- подарить ее соседнему транспортному средству;
- увезти с собой, чтобы выбросить в ближайшую урну.
Только последний из вариантов не являлся нарушением правопорядка.
Было проведено два испытания:
Порядок соблюден.
Изначально стена, около которой горожане паркуют свои велосипеды, была чистой, да и вся территория – убранной от мусора.
Лишь 33% велосипедистов совершило правонарушение, остальные – увезли рекламу с собой.
Порядок нарушен.
Стену украсили узорами и разбросали вокруг немного мусора.
69% владельцев велосипедов решили не заморачиваться и содеяли, пусть и мелкое, но – преступление.
Теория разбитых окон: легко ли спровоцировать человека на мелкую кражу?
В ящик с почтой, что находился на улице, ученые этого же Нидерландского университета положили прозрачный конверт, в котором находилась купюра в несколько евро.
Социологи прятались в ближайших кустах и считали поголовно людей, что решатся украсть эту купюру.
Опять же для шагающих мимо людей проводилось два испытания:
Порядок соблюден.
Почтовый ящик был совершенно чистенький, как и территория вокруг.
13% пешеходов решили поживиться и украсть конверт с пятью евро.
Порядок нарушен.
Почтовый ящик разрисовали дурацкими граффити и вокруг разбросали мусор.
Количество воров увеличилось до 27%.
Смотрите также небольшой видеосюжет
о теории разбитых окон.
Делайте выводы!
Как видите, теория разбитых окон нашла свое подтверждение и в теории, и на практике.
Если мы хотим жить лучше, то должны позаботиться о том, чтобы не совершать мелкие правонарушения: не бросать мусор мимо урн, не ломать лавочки, не разрисовывать стены, не уничтожать зеленые насаждения, не травить табачным дымом всех вокруг и т.д.
Когда все окна в нашем общем доме будут целыми, то и серьезных преступлений будет совершаться куда меньше.
Полезная статья? Не пропустите новые!
Введите e-mail и получайте новые статьи на почту
В 1980-х годах Нью-Йорк представлял собой адский ад. Там совершалось более 1 500 тяжких преступлений КАЖДЫЙ ДЕНЬ. 6-7 убийств в сутки. Ночью по улицам ходить было опасно, а в метро рисковано ездить даже днем. Грабители и попрошайки в подземке были обычным делом. Грязные и сырые платформы едва освещались. В вагонах было холодно, под ногами валялся мусор, стены и потолок сплошь покрыты граффити.
Вот что рассказывали о нью-йоркской подземке:
«Выстояв бесконечную очередь за жетоном, я попытался опустить его в турникет, но обнаружил, что монетоприемник испорчен. Рядом стоял какой-то бродяга: поломав турникет, теперь он требовал, чтобы пассажиры отдавали жетоны лично ему. Один из его дружков наклонился к монетоприемнику и вытаскивал зубами застрявшие жетоны, покрывая все слюнями. Пассажиры были слишком напуганы, чтобы пререкаться с этими ребятами: «На, бери этот чертов жетон, какая мне разница!» Большинство людей миновали турникеты бесплатно. Это была транспортная версия дантова ада».
Город был в тисках самой свирепой эпидемии преступности в своей истории.
Но потом случилось необъяснимое. Достигнув пика к 1990-му году, преступность резко пошла на спад. За ближайшие годы количество убийств снизилось на 2/3, а число тяжких преступлений – наполовину. К концу десятилетия в метро совершалось уже на 75 % меньше преступлений, чем в начале. По какой-то причине десятки тысяч психов и гопников перестали нарушать закон.
Что произошло? Кто нажал волшебный стоп-кран и что это за кран?
Его название – «Теория разбитых окон». Канадский социолог Малкольм Гладуэлл в книге «Переломный момент» рассказывает:
«Разбитые окна» - это детище криминалистов Уилсона и Келлинга. Они утверждали, что преступность - это неизбежный результат отсутствия порядка. Если окно разбито и не застеклено, то проходящие мимо решают, что всем наплевать и никто ни за что не отвечает. Вскоре будут разбиты и другие окна, и чувство безнаказанности распространится на всю улицу, посылая сигнал всей округе. Сигнал, призывающий к более серьезным преступлениям».
Гладуэлл занимается социальными эпидемиями. Он считает, что человек нарушает закон не только (и даже не столько) из-за плохой наследственности или неправильного воспитания. Огромное значение на него оказывает то, что он видит вокруг. Контекст.
Нидерландские социологи подтверждают эту мысль (). Они провели серию любопытных экспериментов. Например, такой. С велосипедной стоянки возле магазина убрали урны и на рули велосипедов повесили рекламные листовки. Стали наблюдать – сколько народа бросит флаеры на асфальт, а сколько постесняется. Стена магазина, возле которого припаркованы велосипеды, была идеально чистой.
Листовки бросили на землю 33% велосипедистов.
Затем эксперимент повторили, предварительно размалевав стену бессодержательными рисунками.
Намусорили уже 69 % велосипедистов.
Но вернемся в Нью-Йорк в эпоху дикой преступности. В середине 1980-х в нью-йоркском метрополитене поменялось руководство. Новый директор Дэвид Ганн начал работу с… борьбы против граффити. Нельзя сказать, что вся городская общественность обрадовалась идее. «Парень, займись серьезными вопросами – техническими проблемами, пожарной безопасностью, преступностью… Не трать наши деньги на ерунду!» Но Ганн был настойчив:
«Граффити - это символ краха системы. Если начинать процесс перестройки организации, то первой должна стать победа над граффити. Не выиграв этой битвы, никакие реформы не состоятся. Мы готовы внедрить новые поезда стоимостью в 10 млн. долларов каждый, но если мы не защитим их от вандализма – известно, что получится. Они продержатся один день, а потом их изуродуют».
И Ганн дал команду ощищать вагоны. Маршрут за маршрутом. Состав за составом. Каждый чертов вагон, каждый божий день. «Для нас это было как религиозное действо», - рассказывал он позже.
В конце маршрутов установили моечные пункты. Если вагон приходил с граффити на стенах, рисунки смывались во время разворота, в противном случае вагон вообще выводили из эксплуатации. Грязные вагоны, с которых еще не смыли граффити, ни в коем случае не смешивались с чистыми. Ганн доносил до вандалов четкое послание.
«У нас было депо в Гарлеме, где вагоны стояли ночью, – рассказывал он. – В первую же ночь явились тинейджеры и заляпали стены вагонов белой краской. На следующую ночь, когда краска высохла, они пришли и обвели контуры, а через сутки все это раскрашивали. То есть они трудились 3 ночи. Мы ждали, когда они закончат свою «работу». Потом мы взяли валики и все закрасили. Парни расстроились до слез, но все было закрашено снизу доверху. Это был наш мэссидж для них: «Хотите потратить 3 ночи на то, чтобы обезобразить поезд? Давайте. Но этого никто не увидит»…
В 1990-м году на должность начальника транспортной полиции был нанят Уильям Браттон. Вместо того, чтобы заняться серьезным делом – тяжкими преступлениями, он вплотную взялся за… безбилетников. Почему?
Новый начальник полиции верил – как и проблема граффити, огромное число «зайцев» могло быть сигналом, показателем отсутствия порядка. И это поощряло совершение более тяжких преступлений. В то время 170 тысяч пассажиров пробирались в метро бесплатно. Подростки просто перепрыгивали через турникеты или прорывались силой. И если 2 или 3 человека обманывали систему, окружающие (которые в иных обстоятельствах не стали бы нарушать закон) присоединялись к ним. Они решали, что если кто-то не платит, они тоже не будут. Проблема росла как снежный ком.
Что сделал Браттон? Он выставил возле турникетов по 10 переодетых полицейских. Они выхватывали «зайцев» по одному, надевали на них наручники и выстраивали в цепочку на платформе. Там безбилетники стояли, пока не завершалась «большая ловля». После этого их провожали в полицейский автобус, где обыскивали, снимали отпечатки пальцев и пробивали по базе данных. У многих при себе оказывалось оружие. У других обнаружились проблемы с законом.
«Для копов это стало настоящим Эльдорадо, – рассказывал Браттон. – Каждое задержание было похоже на пакет с поп-корном, в котором лежит сюрприз. Что за игрушка мне сейчас попадется? Пистолет? Нож? Есть разрешение? Ого, да за тобой убийство!.. Довольно быстро плохие парни поумнели, стали оставлять оружие дома и оплачивать проезд».
В 1994 году мэром Нью-Йорка избран Рудольф Джулиани. Он забрал Браттона из транспортного управления и назначил шефом полиции города. Кстати, в Википедии написано, что именно Джулиани впервые применил Теорию разбитых окон. Теперь мы знаем, что это не так. Тем не менее, заслуга мэра несомненна – он дал команду развить стратегию в масштабах всего Нью-Йорка.
Полиция заняла принципиально жесткую позицию по отношению к мелким правонарушителям. Арестовывала каждого, кто пьянствовал и буянил в общественных местах. Кто кидал пустые бутылки. Разрисовывал стены. Прыгал через турникеты, клянчил деньги у водителей за протирку стекол. Если кто-то мочился на улице, он отправлялся прямиком в тюрьму.
Уровень городской преступности стал резко падать – так же быстро, как в подземке. Начальник полиции Браттон и мэр Джулиани объясняют: «Мелкие и незначительные, на первый взгляд, проступки служили сигналом для осуществления тяжких преступлений».
Цепная реакция была остановлена. Насквозь криминальный Нью-Йорк к концу 1990-х годов стал самым безопасным мегаполисом Америки.
Волшебный стоп-кран сработал.
На мой взгляд, Теория разбитых окон довольно многогранна. Можно применить ее к разным областям жизни: общению, воспитанию детей, работе… В следующем посте я покажу, какое отношение она имеет к «гармонии с собой и миром» – нашему мироощущению и способу жить.
В конце 70-х годов XX столетия криминальная обстановка в Нью-Йорке была ужасной. Прохожих грабили прямо на Бродвее. Особенно доставалось туристам, у которых без зазрения совести отбирали фотоаппараты и кошельки. Полиция настоятельно советовала жителям города носить в наружном кармане куртки или пальто 20-долларовую купюру, чтобы сразу отдать её гопстопникам. В то время столько стоило несколько доз героина. В сутки в мегаполисе совершалось до 2 тыс. тяжких преступлений и до 10 убийств. В ночное время на улицу мог выйти только безумец.
В метро ездить было опасно. Банды молодчиков врывались в вагоны и отбирали у пассажиров деньги и ценности. Причём происходило всё это средь бела дня при массовом скоплении людей. Само метро представляло собой жуткое зрелище. На платформах везде валялся мусор. Половина светильников не горела, и поэтому в подземке стоял полумрак. Стены сплошь были покрыты граффити и дипинти. Причём в основном это были нацарапанные или нанесённые краской пошлые рисунки и надписи.
Один из очевидцев того жуткого кошмара вспоминал: "Я вошёл в метро, выстоял очередь за жетоном, а затем подошёл к турникету и обнаружил, что монетоприёмник сломан. Рядом стояли два мрачных детины. Они сломали турникет и требовали, чтобы пассажиры отдавали жетоны им. Никто не хотел связываться с этими уголовниками, и жетоны исчезали в расписанных наколками руках. Но большая часть людей просто обходила наглую пару, и попадала в метро бесплатно. Всё это напоминало ад. Создавалось впечатление, что государственные устои рушатся".
И вдруг произошло настоящее чудо . В 1985 году преступность достигала пика, а затем вдруг резко пошла на спад. За 7 последующих лет количество убийств снизилось на 70%. Число грабежей, разбоев, изнасилований упало на 50%. К 1995 году Нью-Йорк превратился в один из самых безопасных городов США. По непонятной причине тысячи извращенцев и психов вдруг прекратили нарушать закон. На улицах и в метро стало тихо и спокойно.
Что же послужило причиной такой поразительной трансформации? Почему те же самые люди начали вести себя совсем по-другому? Ответ очень прост. Никакого чуда не было. Виной всему стала .
Эту спасительную панацею от всех криминальных бед придумали и разработали в 1982 году американский политолог Джеймс Куинн Уилсон и социолог Джордж Келлинг. С тех пор вокруг детища этих учёных ведутся многочисленные дискуссии. Специалисты спорят уже более 30 лет, а тем временем "разбитые окна" прекрасно зарекомендовали себя на практике. Они дали старт кардинальным реформам в уголовной политике многих стран.
В чём же суть этих самых окон, и почему они разбитые ? Связано это напрямую с утверждением, что преступность и порядок имеют прямо пропорциональную зависимость. Представьте, что стоит дом. Одно окно в нём разбито. Мимо идут люди, смотрят на окно, и у них создаётся впечатление, что в этом доме полная анархия. Поэтому очень скоро кто-то разобьёт и другие окна. Но ничто не изменится. Только дом уже будет сиять пустыми оконными проёмами по всему периметру. Всё это спровоцирует чувство безнаказанности. Оно, как зараза, распространится по всей улице. А затем охватит и весь район, давая сигнал к более серьёзным и опасным преступлениям.
Данный пример указывает на то, что люди нарушают закон вовсе не потому, что плохо воспитаны, а их наследственность оставляет желать лучшего. Нарушение закона является прямым следствием того порядка, который существует в окружающем мире . Если вокруг бардак, то он порождает массу преступников. То есть царящая вокруг атмосфера толкает людей на противоправные действия.
Данное утверждение американских социологов решили проверить на практике специалисты из Дании. Они провели несколько простых экспериментов. Рассмотрим один из них .
Возле большого магазина вдоль стены располагалась стоянка для велосипедов. Асфальт был идеально чистым, стена радовала глаз белизной. Экспериментаторы убрали все урны и повесили на велосипеды рекламные проспекты несуществующего спортивного магазина. Устроившись рядом в машине, они стали наблюдать за действиями хозяев двухколёсных механизмов.
Человек подходил к велосипеду, снимал с руля рекламный проспект и оглядывался в поисках урны. Но выбросить ненужную листовку было некуда. У каждого существовало 3 варианта: бросить яркую бумажку на асфальт, повесить на руль другого велосипеда или сунуть в карман, чтобы потом выбросить в ближайшую урну. На землю рекламу бросили 33% из всех велосипедистов.
После этого эксперимент повторили, но в несколько иной интерпретации. На асфальт бросили несколько окурков и смятых обёрток из-под конфет, а стену размалевали абстрактными рисунками. На этот раз ненужную рекламу бросили на землю 72% велосипедистов.
Вагон метро в Нью-Йорке до того, как Теория разбитых окон начала применяться на практике
Но давайте вернёмся в Нью-Йорк начала 80-х, когда его потрясала жуткая преступность. В 1985 году директором городского метрополитена стал Дэвид Ганн. Ему досталось хозяйство, которое представляло собой преисподнюю в самом мягком её варианте. И с чего же начал свою деятельность новый директор? Он повёл беспощадную борьбу с дипинти и граффити. Поначалу это не вызвало большого энтузиазма среди налогоплательщиков. У метро была куча проблем: техническое состояние, пожарная безопасность и, конечно же, преступность.
Директору начали намекать, что он занимается не тем, чем надо. Но тот ответил: "Рисунки на стенах и в поездах символизируют крах системы. В первую очередь мы должны победить граффити, а уж после этого начать эксплуатацию поездов стоимостью в десятки млн. долларов. Если мы не сможем защитить их от вандализма, то их тут же изуродуют".
Дэвид Ганн приказал приводить вагоны в порядок. Каждый вагон и каждый день. В конце маршрутов были установлены специальные пункты. Как только туда приходил раскрашенный рисунками и исцарапанный вагон, то всё тут же смывалось, а царапины закрашивались. Порезанные ножами сиденья и разбитые светильники менялись. В пунктах целыми сутками работали большие бригады людей. Но зато поезда день ото дня становились всё чище и лучше. Прошло совсем немного времени, и случаи вандализма можно уже было пересчитать по пальцам. Они стали чрезвычайно редкими.
Метро Нью-Йорка в наши дни
В 1986 году пост начальника транспортной полиции Нью-Йорка занял Уильям Браттон. Но вместо того, чтобы повысить процент раскрытия убийств и тяжких преступлений, он приказал заняться безбилетниками в метрополитене.
На вопросы журналистов он ответил, что чем больше "зайцев", тем меньше порядка. А это создаёт предпосылки для более серьёзных нарушений закона. В то время в метро катались 200 тыс. безбилетников ежедневно. Молодые парни перепрыгивали через турникеты и бежали к поездам. Другие смотрели на это дело и тоже переставали платить. И действительно, если кто-то не платит, то почему должен платить я. Число "зайцев" с каждым днём увеличивалось, и проблема начала выходить из-под контроля.
И что же сделал начальник полиции? Он поставил возле турникетов полицейских в штатском. Они начали хватать "зайцев", надевать на них наручники и выстраивать на платформе. Затем их сажали в автобусы и везли в полицейские участки. Там дактилоскопировали , проверяли по базе данных, обыскивали. Таким образом поймали немало опасных преступников, находящихся в розыске. Но самое главное заключалось в том, что нехорошие парни очень быстро поумнели. Они перестали носить с собой оружие и стали оплачивать проезд.
В 1993 году жители города избрали нового мэра. Стал им Рудольф Джулиани. Теория разбитых окон привлекла его своей простотой и эффективностью. Он назначил Браттона шефом всем нью-йоркской полиции. А тот начал беспощадно искоренять мелкие правонарушения в масштабах всего мегаполиса.
На улицах начали хватать тех, кто вёл себя непристойно в общественных местах: буянил и ругался, бросал на землю окурки, разбивал пустые бутылки, рисовал на стенах, клянчил у прохожих деньги. Если же человек мочился на улице, то его тут же сажали в тюрьму.
Результат не заставил себя долго ждать. В городе начался резкий спад преступности. Искореняя мелкие проступки, полиция, тем самым, наносила беспощадный удар по серьёзным правонарушениям, убийствам и ограблениям. Была разорвана связь между причиной и следствием. А результатом этого стало то, что Нью-Йорк в XXI веке стал самым безопасным и благополучным городом США.
Большинство людей полагает, что чудес на свете не бывает. В целом, с этим можно согласиться. Но в любом правиле бывает исключение, которое лишь подтверждает правило. В данном случае таким исключением стал один из крупнейших городов Америки. В нём нашлись люди, которые со всей серьёзностью отнеслись к Теории разбитых окон. Они применили её на практике, а результат виден простым глазом. Но самое примечательное то, что данную теорию можно применять во всех областях жизни. И она будет работать. Так что, как говорится, вам и карты в руки .
