Петр 1 и княжна мария кантемир. Кантемир мария дмитриевна

Известная история, связанная с будто бы «последним любовным увлечением» Петра Великого Марией Дмитриевной Кантемир (1700-1757) и её беременностью от императора, окончившейся выкидышем, спровоцированным лейб-медиком императрицы Екатерины Георгием Поликалой (с 1704 по 1711 гг. служившим личным врачом П.А. Толстого в Константинополе) базируется на весьма шатких документальных основаниях и больше похожа на подобие авантюрного романа.

Единственным свидетельством о том, что подобное увлечение государя и его последствия имели место в действительности, базируется на документе от 8 июня 1722 года донесении французского посла в России Жака де Кампредона (de Campredon; 1672 – 1749) кардиналу Дюбуа. Сообщая о начале Персидского похода, посол упомянул о распространявшихся в Санкт-Петербурге слухах о беременности Марии Кантемир от императора Петра: «Царицу страшит новая склонность Монарха к дочери валашского господаря [Дмитрия Константиновича Кантемира].

Она, утверждают (on pretend), беременна уже несколько месяцев, отец же у нее человек очень ловкий, умный и пронырливый. Царица и боится, как бы Царь, если девушка эта родит сына, не уступил убеждениям принца валашского и не развелся с супругою для того, чтобы жениться на любовнице, давшей престолу наследника мужского пола. Этот страх не лишен основания и подобные примеры бывали».

Если доверять этому, довольно осторожному сообщению Кампредона, кстати, всё это время пребывавшего в Санкт-Петербурге и находившегося в личной переписке с Д.К. Кантемиром, трудно объяснить желание «пронырливого» молдавского князя найти поддержку в исполнении своего завещания именно у Екатерины, то есть явного врага его дочери и его «коварных замыслов». Действительно, обострение болезни Д.К. Кантемира (сухотки, — диабета) на протяжении Персидского похода, привело к тому, что 28 сентября он написал завещание на имя государыни императрицы Екатерины I.

Предполагаемый портрет Марии Кантемир. Худ.: И.Н. Никитин, 1710-е — 1720-е гг. Собрание музея «Новый Иерусалим».

Интересно, что сторонники авантюрного романа предпочитали не обращать внимания на другое письмо того же Жака де Кампредона, отправленное им через год после описываемых событий, 13 июля 1723 года, на имя французского короля: «Поговаривают уже о поездке в Москву будущей зимой. Говорят даже, что там произойдет коронование Царицы, что царь приобщит ее к правлению и установит порядок престолонаследия. Достоверно, что влияние Царицы усиливается с каждым днем и что только ради ее удовольствия Царь держит в отдалении, в деревне, господаря молдавского, дочь которого, казалось одно время, обратила на себя внимание Монарха».

Как раз во время написания этого письма князь Кантемир с семейством с продолжительными остановками, вызванными его болезнью, продвигался из Астрахани в направлении Москвы. Оба своих сообщения де Кампредон, не скрывая того, основывал на слухах и домыслах, распространённых при дворе, вернувшемся в Санкт-Петербург из Москвы сразу после отъезда императора в Персидский поход. Поэтому куда большее доверие вызывают записи биографа семьи, И. Ильинского, лично присутствовавшего при Д.К. Кантемире в Дербенте и бывшего непосредственным свидетелем воссоединения семьи Кантемиров в Астрахани девятого октября 1722 года.
Дмитрий Константинович Кантемир, — отец Марии.

В некоторых изданиях дополнительным источником сведений об указанных событиях указывается записка, приписываемая «цесарскому дипломатическому агенту», то есть австрийскому послу, видимо, С.-В. Кинскому, которая была впервые опубликована в историко-географическом журнале «Магазин новой истории и географии» в 1777 году:«Но среди всех царских любовниц никто не был для царицы так опасен, как молодая княжна Кантемир, которую царь по сравнению с другими особенно пылко любил, и Толстой в этой любви выступал в роли посредника, который впоследствии пользовался милостью царя и царицы и для царского удобства собирался сам жениться на этой даме и дать ей своё имя, желая тактично отвлечь внимание царицы от этой любви.

Но царь не хотел довольствоваться таким оборотом дел, желая самому вступить в брак с этой молодой княжной, столь велика, всё-таки была его любовь, однако, он не мог решиться пойти против своей царицы, русской Катерины первой, с произведёнными ею на свет его детьми, поскольку опасался Духовной коллегии, которая могла и вовсе воспрепятствовать этому; но поскольку измена была взаимной, разрешение на его венчание с княжной Кантемир в качестве супруги второго порядка (Gemahlin Secundi) могло быть получено после рождения у неё сына (потому что она была как раз тогда беременна).

В это же время царь предпринял поход в Персию, вследствие чего княжна Кантемир лишилась его внимания, и именно после того, как время её неудачных родов в Астрахани у неё произошёл выкидыш, она попала в забвение, а царица, вопреки всему повсюду сопровождавшая царя, снова одержала победу». Вызывают удивление многочисленные совпадения этой записки с донесениями де Капредона, что косвенно может свидетельствовать о том, что слухи о беременности Марии были переданы французскому посланнику от австрийского посла.

Но ненадолго вернёмся к легенде, наиболее полно отражённой в статье Л.Н. Майкова: «Пока происходила эта экспедиция, в Астрахани, на государевом рыбном дворе, где было отведено помещение для Кантемирова семейства, совершилось издалека подготовленное темное дело. Княжна Мария преждевременно разрешилась недоношенным младенцем. Есть известие, что эти роды были искусственно ускорены мерами, которые принял Поликала, врач семьи Кантемиров, состоявший также при Царицыном дворе, – руководил же действиями Поликалы не кто иной, как приятель князя Димитрия П. А. Толстой.

Ему не впервой было играть двойственную роль: сближая княжну с Петром, он в то же время хотел быть угодным Екатерине; несчастная княжна оказалась его жертвой, хрупкою игрушкой в его жестких руках. Теперь су­пруга Петра могла быть покойна; опасность, которой она боялась, была устранена, и Толстой мог рассчитывать на благодарность Екатерины /…

В Астрахани, среди семьи, князя встретили нерадостные вести: он застал дочь тяжко больною.

Есть основание думать, что обстоятельства, сопрово­ждавшие ее болезнь, остались для него не выясненными; по крайней мере, врач Поликала продолжал находиться при нем. Но уже самый исход княжнинойбеременности уничтожал все тайные замыслы и надежды князя, и этого было совершенно достаточно, чтоб оконча­тельно разрушить его здоровье». В своём рассуждении исследователь опирался на вышеприведённый анонимный и изданный через 70 лет после событий, «анекдот» о княжне Марии Кантемир как о «жене второго ранга», продолжающийся словами: «…она [М.Д. Кантемир – прим. А.П.] была беременна; если она родит сына, он [Пётр I – прим. А.П.] будет должен объявить его наследником престола.

Но Екатерина избежала такой немилости в результате двух довольно счастливых событий. Неожиданно возникает необходимость экспедиции в Персию. Министры царя, желая проявить свою кипучую деятельность, вели спешную подготовку похода и торопили его [Царя – прим. А.П.] отъезд, что заставило его забросить все любовные приключения и все придворные интриги. В то же самое время у Кантемир произошел выкидыш в Астрахани; это закончилось тем, что она потеряла своё место возле Императора, а Екатерина, которая сопровождала своего мужа в Персии и стойко выносила тяготы поездки и убийственно жаркий климат, вернула милость Петра».

Подчёркивавшееся анонимным автором участие П.А. Толстого в этих событиях в качестве сторонника интересов семьи Кантемиров привело к появлению «конспирологической» теории Л.Н. Майкова о его двойственном участии в указанных событиях, несмотря на то, что дальнейшая биография этой бесспорно выдающейся личности свидетельствует о личной приверженности Толстого заветам Петра и его беззаветной верности Екатерине после смерти императора.

Выраженную в завещании отца надежду на всё ещё возможный, по мнению Д.К. Кантемира, брак его дочери Марии со сватавшимся к ней И.Г. Долгоруковым, Л.Н. Майков был склонен трактовать как хитрую интригу, придуманную глубоко больным, измождённым, находящимся на пороге смерти человеком, призванную дать понять императрице, «…что для него осталась тайною близость Петра к его дочери».

Наконец, окончательное оформление сплетен о близости императора и Марии Кантемир в жанр авантюрного романа принадлежит перу польского историка, писателя и публициста Казимира Феликсовича Валишевского (1849 – 1935), по словам которого, «…когда Петр в 1722 году отправлялся в поход на Персию, его любовная интрига с Марией Кантемир тянулась уже несколько лет и казалась близкой к развязке, роковой для Екатерины. Обе женщины сопровождали царя во время похода. Но Мария вынуждена была остаться в Астрахани, так как была беременна. Это еще больше укрепило ее приверженцев в победе.

После смерти маленького Петра Петровича у Екатерины не было больше сына, которого Петр мог бы сделать своим наследником. Предполагалось, что если по возвращении царя из похода Кантемир подарит ему сына, то Петр не колеблясь отделается от второй жены так же, как освободился от первой. Если верить Шереру[предполагаемому автору анонимных анекдотов 1792 г. издания – прим. А.П.], друзья Екатерины нашли способ избавиться от опасности: вернувшись, Петр застал свою любовницу тяжелобольной после преждевременных родов; опасались даже за ее жизнь».

Любопытно, что ни один из авторов, придерживавшихся мнения о том, что описываемые авантюрные обстоятельства имели место в действительности, отчего-то, не указывает напрямую, при каких обстоятельствах Мария потеряла ребёнка: был ли это выкидыш, спровоцированный дальним путешествием, резкой сменой климата или болезнью, умер ли младенец в результате неудачных родов, или, всё же, прожил несколько дней, получив святое крещение.Игнорирование многочисленных естественных факторов, которые могли бы привести к этому печальному событию, при настойчивых утверждениях об отравлении княжны подосланным врачом, также снижает доверие к подлинности этой истории.

Поводом для сомнения служит и то обстоятельство, что исследователи этой тёмной истории не только воздерживаются от указания даты этого события, но и уклонились от любых временных уточнений, как например, свершилось оно во время похода (18 июля – 9 октября 1722 г.) или уже после возвращения Д.К. Кантемира в Астрахань.Кроме того, некоторые из авторов и вовсе ошибочно связывают это событие даже с кончиной княжны Марии Кантемир, игнорируя опубликованную позднейшую переписку Марии с братом Антиохом 1734 – 1744 годов.

Согласно данным Байера, участвовавший в походе лейб-медик императрицы Георгий Поликала был приставлен к Кантемиру по указанию Петра I ещё в Дербенте и прибыл в Астрахань вместе с князем, а, значит, не мог участвовать в «коварной интриге» с отравлением одной из княгинь Кантемир до возвращения Д.К. Кантемира в Астрахань.
Анастасия Кантемир, урожденная Трубецкая — мачеха Марии Кантемир.

Особо следует обратить внимание на то, что ни один из сторонников «авантюрной версии» не обратил внимания ни на беременность мачехи Марии, светлейшей княгини Анастасии Кантемир, протекавшую как раз во время описываемых событий, ни на смерть её ребёнка в Астрахани в конце ноября того же 1722 года, сведения о чём были опубликованы Байером ещё в 1783 году.

Такая, довольно странная «избирательность» в толковании источников вкупе с «удвоением событий», думается, уже является поводом усомниться в том, что и мачеха и, бывшая её ровесницей, имевшая ту же фамилию, падчерица примерно в одно и то же время, находясь в одном и том же месте, на рыбном дворе в Астрахани, имели одну и ту же судьбу, связанную с потерей их младенцев-сыновей. Между тем, непосредственный участник событий, И.И. Ильинский, на протяжении похода заведовавший получением писем для Д.К. Кантемира, ежедневно общавшийся с ним, и подробно отражавший в своём журнале историю семьи, ни словом не упоминает ни о беременности, ни о выкидыше, ни о болезни ни Марии, ни Анастасии Кантемир, упоминая, тем не менее, и о первых неудачных родах княгини Анастасии.

Так или иначе, достоверным следует почитать лишь то, что неопределённые слухи о беременности одной из княгинь Кантемир, всё же, носились в высшем Санкт-Петербургском обществе, так или иначе, достигнув ушей де Капредона иКинского, которые не смогли или не сочли нужным узнать и поведать более точные сведения. С другой стороны достоверные сведения о возможных встречах княжны Марии с государем исчерпываются немногочисленными упоминаниями о посещениях Петром I дома Кантемиров в Санкт-Петербурге и встречах семьи с императором в дни затяжного празднования Ништадского мира, на которых могла присутствовать Мария.

Думается, что отсутствие каких-либо более определённых данных об этом при высоком внимании современников и исследователей к дневному распорядку государя, делает эту историю ещё более сомнительной. С другой стороны, отраженная в источниках мемуарного характера ревность светлейшего князя Д.К. Кантемира к его супруге Анастасии, обострившаяся в период её частых, едва не регулярных встреч, происходивших в то же самое время с другом её детства, герцогом Гольштейн-Готторпским была отмечена в дневнике Берхгольца, и уж конечно, не составляла тайны для общества вместе со «странным поведением» княгини валашской 14 апреля 1722 года (т. е. за 7 – 8 месяцев до родов) на званом обеде у австрийского посла графа Кинского – предполагаемого автора одного из двух главных источников, касающихся этой запутанной истории.

http://trojza.blogspot.md/2015/01/i.html

Дочь молдавского князя Мария Кантемир - последняя фаворитка Их роман начался уже на закате жизни первого русского императора. Он был осложнен дворцовыми интригами и браком Петра с Мария забеременела от царя, однако родившийся младенец вскоре умер. Фаворитка пережила самодержца на 32 года.

Семья

Родилась Мария Кантемир в 1700 году в семье молдавского князя Дмитрия Константиновича Кантемира. Детство девочка провела в Стамбуле, где проживал ее высокопоставленный отец. В 1711 году господарь Дмитрий присягнул русскому царю. Петр I тогда начал Прутский поход, собираясь укрепиться на Черном море и ослабить турецкого султана, чьим вассалом прежде был Кантемир. Военная кампания провалилась. Петру I пришлось подписать невыгодный мирный договор, а его молдавскому перебежчику остаться в России (Петр называл того «разумным и в советах способным»).

По примеру отца Мария Кантемир, имея румынские корни, получила греческое образование. Она знала латинский и итальянский языки, астрономию, основы математики, риторику, философию и историю. Чтение на древнегреческом открыло для нее античную литературу. Девушка увлекалась рисованием и музыкой.

Переезд в Россию

В 1711 году Мария Кантемир вместе с семьей переехала в Харьков, а в 1713 году оказалась в Москве. Кроме того, ее отцу были пожалованы большие имения в Севском и Курском уездах. Местом же постоянного жительства семьи стало подмосковное село с примечательным названием Черная Грязь. Оно располагалось на дороге, которая вела в новую столицу Санкт-Петербург. Прежде это имение принадлежало князю Василию Голицыну - фавориту

Кантемир Мария Дмитриевна поселилась в деревянном доме, выстроенном в старинном русском стиле. Одноэтажный, с отлогими крышами, он сильно отличался от привычной ребенку архитектуры. Марии вообще пришлось открывать мир заново. Русской грамоте ее стал обучать известный писатель и переводчик Иван Ильинский. Любовь к чтению у Марии также появилась благодаря матери Кассандре, одаренной множеством хороших качеств. Именно она отвечала за воспитание детей в те периоды, когда чадами не мог заняться отец. У Марии была сестра Смарагда и четверо братьев: Матвей, Константин, Сергей и Антиох (все они приходились друг другу почти погодками).

Стамбульский учитель

Еще одним учителем, повлиявшим на судьбу последней женщины Петра Великого, оказался Анастасий Кондоиди. Этот человек был греческим священником и связал свою жизнь с семьей Кантемиров еще в тот период, когда та жила в Стамбуле. В турецкой столице у русского царя, как и полагалось, была тщательно законспирированная шпионская сеть. Анастасий Кондоиди занимал важное положение среди тех московских тайных агентов. Свои сведения он передавал через дипломата Петра Толстого. Со всесильным графом Кантемир Мария Дмитриевна будет поддерживать отношения, уже находясь в столице.

Что касается Кондоиди, то именно он познакомил свою воспитанницу с итальянской культурой (священник провел немало времени на Апеннинском полуострове). Шпионская деятельность Анастасия вызвала подозрения в Стамбуле, и ему пришлось бежать из Османской империи. Он воссоединился с Кантемирами после их переезда в Россию, а в старости под именем Афанасия принял монашество.

Жизнь в Москве

Еще совсем молодая мать Марии Кантемир Кассандра скончалась в 1713 году в возрасте 32 лет. Чужбина тяготила ее, а испытания, связанные с переездами и потрясениями, подорвали хрупкое здоровье. Дети остались на попечении одного лишь отца. Он отдавал им все свое время, пока не наступил переезд Кантемиров в Петербург. Его причиной послужило сближение Дмитрия Константиновича и Петра.

В 1717 году царь прибыл в Москву, где прожил 2,5 месяца. Это был один из самых сложных периодов в жизни самодержца. Накануне за границу бежал его сын Алексей. Теперь царевича пытался вернуть на родину граф Толстой, а Петр в дурном настроении пребывал в Москве. В начале 1718 года последовало официальное отречение Алексея от престола. Церемония лишения права на престол состоялась в Успенском соборе. Тогда же Петр и Дмитрий Кантемир стали общаться гораздо больше прежнего. Бывший молдавский господарь начал часто посещать царя. К сожалению, предмет их частых бесед того времени так и остался тайной.

Знакомство с царем

Впервые Мария Кантемир увидела Петра I в 1711 году во время Прутского похода, когда тот вместе со своей супругой Екатериной посетил молдавскую столицу Яссы. Личное же знакомство состоялось в 1717-м в отцовском подмосковном доме. Петр 1, разобравшись со своими семейными делами (вернувшийся царевич Алексей умер в темнице), избавился и от многих своих приближенных чиновников, которых он заподозрил в измене. Теперь царь нуждался в новых людях. Этим обстоятельством и объясняется его вызов Дмитрия Кантемира в Санкт-Петербург.

Судя по тому как молдавский князь медлил с переездом, ему вовсе не хотелось покидать Москву. Тем не менее отказать грозному царю он не мог. В только что основанную столицу он взял с собой и детей, в том числе и юную Марию. Петербург встретил гостей невиданными в Москве порядками высшего общества. 57-летний вельможа влюбился в придворную красавицу Анастасию Трубецкую, на которой вскоре женился. После этого неожиданного поворота княжна Мария Кантемир вынужденно попрощалась с прежней степенной замкнутой жизнью.

В столице

Петербургский высший свет жил согласно привычкам царя. Петр 1 терпеть не мог московскую патриархальность и сделал новую столицу обителью западных обычаев. Для Марии, родившейся в Молдавии, такие порядки были тем более непривычными. Она с большой неохотой отказалась от привычного ей восточного платья и облеклась в модные в Петербурге европейские одежды.

Дмитрий Кантемир с молодой женой и старшей дочерью был регулярным гостем на царских праздниках. Петр любил устраивать ассамблеи, катания и балы. Особенно обильными были праздники в зиму 1721-1722 гг., наступившую после победы России над Швецией в Северной войне. До того Петр на протяжении двух десятилетий постоянно находился в дороге или в действующей армии. Он жил по нечеловеческому графику и точно так же заставил работать всю свою страну. Теперь настали недели невиданных торжеств. Их апофеозом оказался продолжавшийся несколько дней потешный маскарад. Мария Кантемир и Петр Первый несколько раз встречались на этом нескончаемом празднике. Кроме того, они виделись из-за совместной работы царя и князя Дмитрия.

Фаворитка

Чем могли привязаться друг к другу Мария Кантемир и Петр Первый? В первую очередь молдавская княжна была очень образованной, особенно по меркам и обычных, и знатных русских женщин того времени. Известно, что Петр отличался широкой эрудированностью и любознательностью. Он увлекался науками и постоянно тянулся к чему-то новому. Кроме того, Мария отличалась от окружающих женщин тем, что в ней было много чужеземного и особенно греческого. О внешности же девушки практически ничего не известно. Ее исторические портреты рисовались посмертно и составлялись по отрывочным сведениям современников.

Сама девушка быстро подчинилась обаянию Петра. Тем временем отец Марии Кантемир собирался выдать девушку замуж. Ее руки просил князь Дмитрий Константинович дал свое согласие, но Мария, у которой уже был роман с императором, отказала жениху. Здесь следует отметить, что царь жил в браке. У него была супруга - будущая императрица Екатерина I. Она являлась не просто женой государя. Екатерина оставалась многолетним товарищем самодержца. Жена сопровождала его в военных походах и не чуралась государственных дел. Заменить ее было совсем непросто.

Беременность

В 1722 году Дмитрий Кантемир написал царице обстоятельное письмо, в котором объяснял, что понятия не имел о связи дочери с самодержцем. Однако биографы и историки согласны во мнении, что князь лгал. Посредником между ним и Екатериной был все тот же граф Петр Толстой, известный своим интриганством. Честолюбивый бывший господарь надеялся на то, что любовница императора Петра Великого со временем станет его супругой, а Кантемиры и Романовы объединятся в династическом браке.

Планы Дмитрия Константиновича приблизились к осуществлению, когда стало известно, что Мария беременна. Меж тем Петр устал от мирной жизни и принялся за организацию похода в Персию. Отправляясь на восток, он взял с собой и Дмитрия с его дочерью в качестве свиты. Кантемир нужен был царю для того, чтобы составить воззвания на турецком языке для жителей пограничных с Персией областей.

Неудачные роды

Экспедиция в Персию стартовала из Астрахани в июле 1722 года. Петр на несколько месяцев увяз в новой войне. Пока его не было, Мария, оставшаяся в Астрахани, родила. Она разрешилась мальчиком, однако ребенок оказался недоношенным и быстро умер. После кончины малыша планы Дмитрия Кантемира о женитьбе Петра на его дочери рассыпались. Более того, во время похода в Персию князь серьезно заболел. Его сразила сухотка (от этого же недуга умерла сестра Марии Смарагда).

Кантемиры долгое время не решались выехать из Астрахани. Наконец, установилась прочная зимняя дорога. Сперва семья планировала добраться до Москвы, однако по пути свернула в поместье Дмитровку в современной Орловской области. Там Дмитрию Константиновичу стало еще хуже. Отец Марии скончался 1 сентября 1723 года.

Смерть Петра

Княжна Мария Кантемир, биография которой представляет собой типичный пример отвергнутой фаворитки, получила отцовское наследство, однако фактически оказалась отлученной от двора. В этом положении она занялась семейными делами. У девушки осталось четыре младших брата и совсем крохотная сестра от второго отцовского брака.

Ситуация кардинально поменялась осенью 1724 года. Императрица Екатерина завязала роман с камер-юнкером Виллимом Монсом. Об этой связи стало известно царю. Петр I был страшен в гневе. Он казнил Монса, но не стал расправляться с женой, которую незадолго до того сам короновал и сделал своей наследницей на троне. Тем не менее их отношения были разрушены. Тогда Петр вновь сблизился с Марией Кантемир. Однако и на этот раз связи царя и фаворитки было не суждено продолжиться. В начале 1725 года самодержец заболел, а 8 февраля скончался.

Дальнейшая жизнь

Со смертью Петра Мария оказалась в опале. Впрочем, продолжалась она недолго. Когда в 1727 году скончалась Екатерина I, княжна вновь стала придворной фигурой. Сначала она жила в Санкт-Петербурге, но затем переехала в Москву поближе к братьям, служившим в Первопрестольной. Мария пользовалась благосклонностью Натальи - сестры императора Петра I, а следующая правительница Анна Иоанновна в 1830 году сделала ее фрейлиной.

Кантемир так и не вышла замуж. Ее семейные отношения ограничивались заботой о братьях, сестре и многочисленными тяжбами с мачехой-ровесницей. Предметом спора оказалось, конечно же, наследство. В 1730 г. Мария Дмитриевна содержала в собственном московском доме литературный салон. К ней сватался вице-губернатор Санкт-Петербурга Федор Наумов, однако получил отказ.

Последние годы

В 1741 году Мария присутствовала на коронации взошедшей на престол после очередного Один из братьев княгини, Антиох, переехал в Париж. Родственники поддерживали любопытную для историков переписку на новогреческом и итальянском языках.

В 1745 году фаворитка Петра I приобрела подмосковную усадьбу Улиткино, где зажила тихой размеренной жизнью. Там она построила новую церковь, а в завещании указала, что хочет, чтобы на месте храма появился монастырь. Мария скончалась 9 сентября 1757 года.

Автор - TimOlya . Это цитата этого сообщения

Княжна Мария Дмитриевна Кантемир

Княжна Мария Дмитриевна Кантемир (Марья Кантемирова, 1700—1757) — дочь молдавского господаря, князя Дмитрия Константиновича и Кассандры Кантакузен, бежавших в Россию, сестра известного русского поэта Антиоха Кантемира, любовница императора Петра Великого.

Мария Кантемир

Иван Никитич Никитин

В детском возрасте привезена в Стамбул, где жил её отец. Её учителем был греческий монах Анастасий Кандоиди, секретный информатор русского посла в Стамбуле П. А. Толстого.

И.Айвазовский

Таннауэр Иоган Гонфрид. Портрет графа Петра Андреевича Толстого. 1710-е гг

Марию учили древнегреческому, латинскому, итальянскому языкам, основам математики, астрономии, риторики, философии, она увлекалась античной и западноевропейской литературой и историей, рисованием, музыкой.

В конце 1710 года вернулась с семьей в Яссы. Дмитрий Кантемир оказался союзником Петра по неудачной турецкой кампании и лишился своих владений по прутскому договору. С 1711 года семья жила в Харькове, с 1713 в Москве и подмосковной резиденции «Чёрная грязь».

Дмитрий Константинович Кантемир

Начала обучаться русской и славянской грамоте у литератора Ивана Ильинского. В доме отца Мария познакомилась с царем Петром I. В 1720 году, ожидая обещанного вознаграждения за поддержку в войне, Кантемиры перебираются в Петербург и овдовевший Дмитрий женится на юной красавице Настасье Трубецкой и окунается в вихрь светской жизни.

Анастасия Ивановна Гессен-Гомбургская - русская княжна из рода Трубецких, в первом браке княгиня Кантемир, дочь фельдмаршала князя И. Ю. Трубецкого, любимая сестра И. И. Бецкого, статс-дама.

Александр Рослин

Клавдий Васильевич Лебедев (1852-1916). Ассамблея при дворе Петра I

Мария попыталась избегать утомительных увеселений, и этим навлекла недовольство царя, по приказу которого началось расследование, которое вели Павел Ягужинский и доктор Блументрост. 1 ноября в дневнике Ильинского записано: «Павел Иванович Ягужинский с доктором Лаврентием Лаврентьевичем (Блументростом) да с Татищевым (царским денщиком) приезжали осматривать княгиню и княжну: в правды ли немогут (нездоровы), понеже в воскресенье в сенате не были».

Павел Иванович Ягужинский (Ягушинский) (1683, Великое Княжество Литовское - 6 апреля 1736, Санкт-Петербург) — граф, генерал-аншеф, русский государственный деятель и дипломат, сподвижник Петра I.

Лаврентий Лаврентьевич Блюментрост

В родительском доме Мария принимала Петра I, Меншикова, Фёдора Апраксина, французского посла Кампредона (6.11.1721). Поддерживала дружеские связи с Толстым, прусскими, австрийскими и другими дипломатами.

Александр Данилович Меншиков

Фёдор Матвеевич Апраксин

С Петром Первым

Зимой 1721 года начался роман царя с двадцатилетней Марией, который поощрял её отец, и, по некоторым догадкам, его старый товарищ интриган Пётр Толстой. В первые месяцы 1722 года, будучи в Москве, Мария отказала в своей руке князю Ивану Григорьевичу Долгорукову. В 1722 году Петр отбывал в персидскую кампанию: из Москвы в Нижний Новгород, Казань и Астрахань. Царя сопровождала и Екатерина, и Мария (вместе с отцом).

«Флот Петра Великого». Евгений Лансере

Мария была вынуждена остаться в Астрахани с мачехой и младшим братом Антиохом, так как была беременна.

«В случае рождения сына у княгини, царица опасается развода с нею и брака с любовницею, по наущению Валахского князя».

Валишевский пишет: «Если верить Шереру, друзья Екатерины ухитрились оградить её от этой опасности: по возвращении из кампании Пётр застал любовницу в постели, в опасном положении после выкидыша» .

Кадры из фильма «Петр Первый. Завещание» 2011 год.

По другим указаниям, Мария всё же смогла родить сына. Император Священной Римской империи жалует её отца в 1723 году званием князя Священной Римской империи, что делало её статус выше. Но сын Марии умирает. Царь вернулся из похода в Москву в декабре 1722 года.

Вероятно, верна версия о том, что роды у Марии произошли, но они оказались неудачными, и новорожденный мальчик умер. Майков пишет:

Пока происходила эта экспедиция, в Астрахани, на государевом рыбном дворе, где было отведено помещение для Кантемирова семейства, совершилось издалека подготовленное темное дело. Княжна Мария преждевременно разрешилась недоношенным младенцем. Есть известие, что эти роды были искусственно ускорены мерами, которые принял Поликала, врач семьи Кантемиров, состоявший также при Царицыном дворе, — руководил же действиями Поликалы не кто иной, как приятель князя Димитрия П. А. Толстой. Ему не впервой было играть двойственную роль: сближая княжну с Петром, он в то же время хотел быть угодным Екатерине; несчастная княжна оказалась его жертвой, хрупкою игрушкой в его жестких руках. Теперь супруга Петра могла быть покойна; опасность, которой она боялась, была устранена

Кадры из фильма «Петр Первый. Завещание» 2011 год.

Кантемиры уехали в орловское имение Дмитровку, где в 1723 году умирает и её отец. По его завещанию она получила драгоценности матери стоимостью в 10 тысяч рублей. Свои имения господарь завещал тому из сыновей, который по достижении возраста окажется наиболее достойным, это привело к многолетнему судебному спору четырёх сыновей со своей мачехой, которая требовала 1/4 (вдовью) часть состояния — судебные тяжбы будут тянуться много лет (до 1739 года) и результат будет зависеть от того, кто будет на престоле, человек, расположенный к Кантемирам, или же нет.

Екатерина I Алексеевна

Весной 1724 года Екатерина была коронована императрицей, а Толстой был возведён в графское достоинство. Когда осенью 1724 года Екатерина увлеклась Виллемом Монсом, связь разочарованного женой Петра с Марией возобновилась, но ни к чему не привела, поскольку в январе 1725 года он скончался.

Н. Неврев Эпизод из жизни Петра I

Кадры из фильма «Петр Первый. Завещание» 2011 год.

После Петра

После смерти царя Мария серьёзно заболела, составила завещание в пользу братьев, назначив своим душеприказчиком Антиоха. «Пока сенат обсуждал вопрос о наследстве умершаго господаря, княжну Марию снова постигла тяжкая болезнь. Нравственною причиною ея были, очевидно, те треволнения, какия ей пришлось испытать в последние годы. Внимание Петра, возобновившееся после его разрыва с Екатериной из-за Монса, возродило честолюбивыя мечты в сердце княжны; но неожиданная кончина государя нанесла им внезапный решительный удар» .

Петр I на смертном одре

После выздоровления проживала в Санкт-Петербурге, но отошла от жизни двора. При Екатерине I она находится в опале. При Петре II она переехала в Москву, где служили её братья; пользовалась расположением сестры нового царя, Натальи. В 1727 году Мария способствует свадьбе своего брата Константина с княжной М. Д. Голицыной

Пётр II Алексеевич

И.Н.Никитин Портрет царевны Натальи Алексеевны (1673-1716)

Благодаря милостям Анны Иоанновны, которая пригласила её ко двору фрейлиной (1730), Мария построила «в приходе Троицы на Грязех» два дома у Покровских ворот, пригласив Трезини. Когда двор решил вернуться в 1731 году в Петербург, Мария получила разрешение остаться в Москве. Эти милости были оказаны ей, так как её брат Антиох способствовал восшествию Анны на престол. В начале 1732 года Мария хлопотала в Санкт-Петербурге о получении новых вотчин, посетила Анну Ивановну, Елизавету Петровну, Бирона, Остермана, А. И. Ушакова. Хлопоты были связаны с продолжающейся тяжбой с мачехой.

Анна Иоанновна

Луи Каравак

Неизвестный художник. Портрет великой княгини Елизаветы Петровны. Ростовский областной музей изобразительных искусств

Портрет герцога Курляндского Эрнста Иоганна Бирона (1737-1740). Неизвестный художник XVIII столетия. Рундальский дворец, Латвия

Бер, Иоганн Филипп (ум. 1756). Портрет А.И. Остермана, 1730-е. Коллекция Подстаницких.

Замуж Мария не выходит, отвергает руку грузинского царевича Александра Бакаровича, сына выехавшего в Россию в 1724 году Карталинскаго царя Бакара. Она удаляется от двора и подолгу живёт в своем московском доме, впрочем, ведя светскую жизнь и общаясь с московской знатью. Присутствовала на коронации в Москве императрицы Елизаветы и сумела расположить к себе доктора Лестока и канцлера Воронцова.

В 1730-х годах в её доме был литературный салон. В 1737 к ней сватается Федор Васильевич Наумов, но она отказывает, так как понимает из его слов, что он больше прельщен её предполагаемым состоянием.

Иоганн Герман Лесток (1692-1767), граф, ДТС, придворный медик.

Антропов Алексей Петрович: Портрет князя М.И.Воронцова

Она поддерживает переписку (на итальянском и новогреческом языках) со своим братом Антиохом, проживавшем в Париже. Переписка сохранилась и содержит ценные исторические сведения, часть из которых изложена эзоповым языком с целью обмана перлюстрации.

В начале января 1744 года она писала ему, что намеревается продать свои земли брату Сергею, а себе оставит лишь небольшой клочок, чтобы построить тут монастырь и постричься в нём. Раздосадованный этим известием, больной брат отвечал сестре письмом на русском языке, в котором сперва делал распоряжения на случай своего прибытия из Италии в Москву, а затем говорил: «О том вас прилежно прошу, чтоб мне никогда не упоминать о монастыре и пострижении вашем; я чернецов весьма гнушаюсь и никогда не стерплю, чтоб вы вступили в такой гнусной чин, или буде то противно моей воли учините, то я в век уже больше вас не увижу. Я желаю, чтоб по приезде моем в отечестве, вы прожили всю жизнь со мною и в доме моем были хозяйкою, чтоб сбирали и потчивали гостей, одним словом — чтоб были мне увеселением и спомощницей».

Антиох Кантемир

Антиох, страдавший хронической болезнью, скончался в марте 1744 года в 35-летнем возрасте. На свои средства Мария перевезла тело брата из Парижа в Москву и похоронила его рядом с отцом — в нижней церкви Никольскаго Греческого монастыря.

С 1745 года владела подмосковной усадьбой Улиткино (оно же Чёрная Грязь, оно же Марьино), где в 1747 году она построила церковь Марии Магдалины. Видимо, покупка была связана с тем, что соседнее поместье Гребнево принадлежало отцу её мачехи Настасьи Ивановны, князю И. Ю. Трубецкому. В августе 1757 года княжна Мария решила составить завещание.

Первым его пунктом было выставлено желание, чтобы в Марьине был построен женский монастырь; этим распоряжением княжна как бы желала исправить то, что не исполнила данного ею обета; точно определен был штат монастыря и назначены средства на его сооружение и содержание. Если же на основание монастыря не последовало бы разрешения, то часть определенной на него суммы назначалась на раздачу бедным, а остальныя деньги, равно как все движимое и недвижимое имущество предоставлялись братьям и другим родственникам. Похоронить свое тело княжна завещала в том же Марьине, и с тою же простотой, как погребено было тело князя Антиоха. Княжна уже хворала в то время, когда писала эти строки, а месяц спустя после того, 9-го сентября 1757 года, ея не стало, и немедленно затем началось нарушение ея предсмертных распоряжений: тело ея было предано земле не в ея любимом Марьине, а в том же Никольском Греческом монастыре, который служил уже усыпальницей для ея отца и матери, брата и сестры. Не состоялось также и основание женской обители в Марьине; наследники не настаивали на исполнении этого пункта завещания, потому что сопровождавшая его оговорка давала им возможность уклониться от того.
...
Часть 12 - «Истинная повесть» графини Ростопчиной
Часть 13 - Екатерина Ильинична Бибикова-жена фельдмаршала Михаила Илларионовича Кутузова.
Часть 14 - Княжна Мария Дмитриевна Кантемир
Часть 15 - Принцесса Гедвига Елизавета Курляндская,в замужестве баронесса Гедвига Елизавета Курляндская,в замужестве баронесса Екатерина Ивановна Черкасова
Часть 16 - Княжна Анна Алексеевна Гагарина, в замужестве графиня Матюшкина
Часть 17 - Графиня Вера Николаевна Завадовская,урождённая Апраксина,одна из первых красавиц своего времени

Оригинал записи и комментарии на

Отец Марии Дмитрий был Молдавским Господарем, вместе с женой из рода Кантакузинов он бежал в Россию от османской экспансии.

Детство девушка провела в Стамбуле, Юность в России, в Москве. Дмитрий Кантемир лишился своих владений, став подданным Российской Империи.

У Марии были очень хорошие учителя. И она, и ее младший брат Антиох получили достойное воспитание и образование. Девица увлекалась античной историей и литературой, неплохо рисовала и музицировала, знала несколько иностранных языков.

Все в духе Петра Алексеевича, который любил образованную молодежь. В доме отца Мария и познакомилась с Петром. А в 1720-м году Кантемиры перебираются в Петербург.

Но вот беда - Марии Кантемир не интересны были светские приемы, балы и увеселения, в которые с головой погрузился ее родитель. Она предпочитает уединение, вызвав неудовольствие царя.

После одного из отказов Марии присутствовать на ассамблее, Император послал к ней в дом целую комиссию: удостовериться, больна девица или придуривается?

Роман с царем

Любовные отношения Марии с Петром I начались зимой 1721 года. Девушке был 21 год, Петру Алексеевичу минуло 49.

Роман дочери активно поддерживал ее собственный отец. Положение фаворитки при Государе было лестным и весьма доходным. Мария отказала нескольким влиятельным женихам, в том числе и Ивану Долгорукому - брату будущей невесты Петра II.

А в Астраханский поход Петра Великого в 1722 году сопровождали и жена Екатерина, и любовница Мария Кантемир.

Последней пришлось задержаться в Астрахани: она была беременна. Будущая Екатерина I всерьез боялась, что в случае рождения у любовницы сына, царь с ней разведется. Ведь все дети Петра и Екатерины мужского пола были к тому времени уже мертвы.

Историки разошлись во мнении, что же случилось с ребенком Марии. То ли она пережила выкидыш, то ли мальчик родился, но умер вскоре после рождения.

Связь с петром прервалась на время, так как у Марии умер отец и она уехала от двора в имение на Орловщину.

Так будет ли развод?

В 1724 году в царской семье разразился скандал: вскрылась связь Екатерины Алексеевны с Виллимом Монсом. За полгода до этого Петр Великий короновал свою жену, а она так подло его обманула и разочаровала!

Петр был взбешен. Виллим Монс взошел на эшафот, Екатерина подвергнута опале, а Петр возобновил отношения с Марией Кантемир, намереваясь развестись с супругой, заменив ее на троне на прекрасную и умную Молдавскую княжну.

К сожалению, для этого царю-реформатору уже просто не хватило времени. Осенью 1724 года он снова сблизился с Марией, а в январе 1725 года скончался.

Жизнь после Императора

После смерти царя, мария опасно заболела, даже написала завещание на свои немалые богатства. Оправилась она не скоро и с большим трудом. И после болезни ко двору уже не вернулась.

Опасалась ли она мести вдовы Петра, ставшей Императрицей, или свет ей стал просто не мил, как не были милы всегда его увеселения и бесконечные маскарады?

Наверное и то, и другое. Вернулась к светской жизни Мария Кантемир только при Анне Иоанновне, но в 1731 году, когда двор из Москвы снова поехал в Петербург, Мария осталась в старой столице.

Она держит литературный салон, общается с высшей знатью, принимает у себя важных персон, но замуж так и не выходит. Даже рука грузинского царевича была отвергнута Марией.

На склоне лет, в подмосковной усадьбе Улиткино или Черная Грязь (ныне Щелковский район Московской области), Мария строит церковь Марии Магдалины, в которой, по местной легенде она и была впоследствии погребена.

Последняя любовь Петра Великого упокоилась в 1757 году.

Отечественная история.

М., БРЭ, т. 2.1996 г.

АНТЕМИР Мария Дмитриевна (29.4.1700, Яссы - 9.9.1757, Москва), княжна. Дочь молдавского господаря Д. К. Кантемира и Кассандры Кантакузин. В младенчестве привезена в Стамбул (Константинополь), где жил её отец. Её учителем был грек А. Кандоиди, секретный информатор русского посла в Стамбуле П. А. Толстого. Обучалась древнегреческому, латинскому, итальянскому языкам, основам математики, астрономии, риторики, философии, увлекалась античной и западноевропейской литературой и историей, рисованием, музыкой. В конце 1710 года вернулась с семьёй в Яссы, после Прутского похода 1711 жила на Украине, с 1713 в Москве и подмосковном имении Чёрная Грязь. Обучалась русской и славянской грамоте у литератора П. И. Ильинского. Познакомилась в доме отца с царём Петром I. После переезда в Петербург (1720) участвовала в ассамблеях и маскарадах. Попытавшись избежать утомительных увеселений, навлекла недовольство царя и связанное с этим расследование, которое вели П. И. Ягужинский и доктор Л. Л. Блументрост. Принимала в родительском доме Петра I, А. Д. Меншикова, Ф. М. Апраксина, французского посла Ж. Кампредона (6.11.1721). Поддерживала дружеские связи с Толстым, прусским, австрийским и другими дипломатами. Зимой 1721/22 сблизилась с Петром I, чему не препятствовал её отец, мечтавший породниться с императором и с его помощью освободить Молдавию от османского ига. Сопровождала Петра I в персидском походе 1722-1723, в Астрахани произошли неудачные роды Кантемир; смерть новорождённого мальчика разрушила планы Кантемиров, они уехали в Орловское имение Дмитровку, где господарь вскоре скончался. По завещанию отца Кантемир получила в наследство драгоценности матери стоимостью в 10 тысяч рублей. Связь Кантемир с Петром I возобновилась, когда Екатерина I увлеклась камергером В. Монсом. После смерти царя Кантемир серьёзно заболела, составила завещание в пользу братьев, сделав своим душеприказчиком брата Антиоха. После выздоровления жила в Петербурге, но отошла от жизни двора. При Петре II переехала в Москву, где служили её братья. Пользовалась расположением сестры Петра I Натальи. В 1727 сосватала брата Константина и княжну М. Д. Голицыну. В связи с участием брата Антиоха в возведении на престол Анны Иоанновны (1730) назначена фрейлиной Императорского двора, жила в Москве в собственном доме на Покровке. В начале 1732 хлопотала в Петербурге о получении новых вотчин, посетила Анну Иоанновну, Елизавету Петровну, Э. И. Бирона, А. И. Остермана, А. И. Ушакова. Отвергла супружеское предложение грузинского царевича А. Бакаровича. В Москве вела светскую жизнь, общаясь с семьями Черкасских, Трубецких, Салтыковых, Строгановых. Во время коронации в Москве Елизаветы Петровны присутствовала на торжествах и сумела расположить к себе доктора И. Лестока, М. И. Воронцова. Состояла в переписке с братом Антиохом, в которой помимо семейных дел, содержится ряд исторических сведений о воцарении Ивана IV Антоновича и правлении Анны Леопольдовны, аресте и ссылке смоленского губернатора А. А. Черкасского, отливке в Кремле Царь-колокола, пожаре Москвы в 1737. На свои средства перевезла тело умершего брата Антиоха из Парижа в Москву и похоронила его рядом с отцом (1744).

олнце, как и всегда в утренние часы, ударило в стёкла второго яруса окон, расположенных высоко над первым ярусом. Пощекотало сначала губы, яркие, пунцовые, затем взбежало выше, осветив прямой греческий, ещё не принявший взрослой формы нос, потом скользнуло к гладкому белому лбу, и только тогда нежно прошлось под переносицей, перебрав густые тёмные ресницы. И, наконец, остановилось своим резким лучом на веках, уже слегка вздрогнувших от его прикосновения.

Мгла под веками рассеялась, ресницы дрогнули, губы разжались в лёгкой улыбке. Мария чуть было не открыла глаза, яркие, зелёные, но солнце заставило зажмуриться, и она опять ушла во тьму сна. Но бледнели тени её красочного, только что бывшего плотным и резким видения, уходили и растворялись в небытии тени, навеянные сном. Она выпростала из-под плотного шёлкового одеяла худенькую смуглую ручку, откинула край покрывала. Сон оставил её, а солнце вновь звало к дневной суете, играм и забавам.

Мария скатилась к краю матраца, постеленного прямо на пол и едва прикрытого шёлковым покрывалом, распрямила худенькие ножки, расправляя край скомканного одеяла, и, наконец, раскрыла глаза навстречу ослепительной белизне солнечных лучей.

Как всегда по утрам, она сразу подбежала к высоким окнам, забранным наклонными дощечками, чтобы закрыть от нескромных взглядов внутренность помещения, и через полоски, расставленные между дощечками, взглянула вниз. Зрелище это никогда не уставало удивлять её.

Синяя мгла моря, бескрайняя, теряющаяся вдали гладь, где-то там бесконечно далеко соединяющаяся с небом, таким же синим и дымчатым, снова и снова казалась ей просто опрокинутым небом, и она чувствовала, что как будто поднимается над этим полом, застланным пушистыми коврами, и над этими дощечками, заслоняющими прямые солнечные лучи, как будто трепетали за спиной крохотные крылья, неумело и робко пытающиеся взмахнуть и понести её туда, в эту бескрайнюю синь.

Но взгляд упал на фелюги , разбросанные по синей бесконечности, на парусники, пришвартованные у грязных тёмных пристаней, на островерхие красные и волнистые крыши соседних домов и дворцов, на пятна зелёных садов, на тёмные закраины гор, ещё не освещённых, но уже сереющих далеко за городом.

И исчезли крылья, пропало ощущение лёгкости, и маленькие детские мысли вернулись к тому, что закончилось вчера вечером и должно было начаться сейчас, нынешним днём. Земная твердь приковала её крохотные ножки, руки держались за оконницу, а взгляд отвернулся от бескрайней сини, отвердел и прошёлся мимоходом по всему помещению харема - женской половины дома, где жила она, где на толстой подушке матраца, брошенного прямо на пол, всё ещё спала её сестра Смарагда, только двумя годами моложе её, а в открытую дверь виднелась плетёная ивовая корзина с совсем уж крохотным младшим братом, появившимся всего несколько месяцев назад.

Мария вздохнула взрослым тяжёлым вздохом. Она была старшей в семье, самой первой среди детей, и ей доставались одни лишь хлопоты и заботы...

Она и не услышала, как подошла к ней мать, красивая рослая и статная гречанка Кассандра, положила руку ей на плечо и грустно сказала:

Сегодня ты станешь владеть одним из ключей этого дома...

Мария вопросительно подняла глаза на мать.

На ладони матери лежал совсем маленький ключ, такой изящный, что Мария даже не увидела чёрного шнурка, продетого в его ушке. Кассандра легко накинула шнурок на шею девочки, и ключик ощутимой тяжестью повис на её шее.

Мария потрогала ключик тёплыми со сна пальчиками. Он был красив, изысканно переплетён серебряными нитями, но рядом с крохотным золотым крестиком на груди казался топорным и грубым.

Меропа, - позвала Кассандра, и в дверь неслышно скользнула рабыня, невольница, тоже гречанка, уже тяжело раздавшаяся в плечах и животе.