Бой под манычской. Бой под манычской Воинам было жарко

За Элистой советские войска разделились. 248-я сд и 159-я осбр выдвинулись на юго-запад с целью овладеть Приютным и Дивным, перерезая пути отхода корпуса Фельми. 34-я гв. сд преследовала части 16-й мд, продвигаясь вдоль восточного берега Маныч-Гудило.

Впереди пехоты действовали танкисты из 6-й гвтбр, совершавшие броски протяженностью в десятки километров. В районе Ла-Ла они разогнали остатки одного из мусульманских батальонов, взяв в плен 40 человек, а 2 января вышли к Левому Острову. На следующий день Кричман передал этот район в ведение подоспевших гвардейцев Губаревич, а сам выдвинулся к Николаевке. Здесь, у совхоза Красный Скотовод, 7 января 6-я гвтбр вступила в бой с новым противником – 23-й тд вермахта, располагавшей примерно 20 танками. Потеряв в бою 4 Т-34 и один Т-70, Кричман отступил к Николаевке, а затем еще дальше на восток. У него оставалось всего девять танков (4 Т-34, 3 Т-70, 2 Т-60). В мотострелковом батальоне, приданном танковой бригаде, была выбита половина личного состава. Передохнув и приведя в порядок технику, 11 января Кричман возобновил бой за Красный Скотовод и в тот же день овладел этим пунктом. Бои за этот пункт шли еще несколько дней, причем в них приняли активное участие гвардейцы Губаревича.

34-я гв сд шла без особых осложнений, в районе Уютного перейдя по дамбе через реку. Затем она совершила маневр севернее Сальска и вышла к расположенному в пяти километрах западнее него совхозу Гигант. Взяв с боем совхоз, дивизия создала угрозу окружения немецкого гарнизона, и последний был вынужден оставить Сальск.

На Приютное была выслана разведывательная группа 6-й гвтбр во главе с командиром мотострелкового взвода младшим лейтенантом Аркадием Фуремсом. Ночь на новый год она встретила в этом селе, установив, что 16-я мд отходит за Маныч. К исходу 1 января в Приютном сосредоточилась вся бригада Кричмана. Переправившись на лодках, мотострелковые подразделения бригады заняли острова Левый и Правый, но попытка перейти за реку была отбита сильным огнем.

248-я сд и 159-я осбр, подтянувшись в Приютное, 9 января также вышли к Манычу. Ширина реки в этом месте составляла порядка 50 метров, но возникли проблемы с ее переходом. Командование заранее не озаботилось средствами переправы, хотя из Астрахани можно было без проблем заранее перебросить необходимые плавсредства. Торопясь выполнить приказ, 13 января командование распорядилось переходить Маныч по льду. Лед был тонкий и временами проваливался. Вода доходила до плеч. Часть бойцов раздевалась на шестиградусном морозе и перешла реку вброд. Проблем добавил прилипающий к ногам ил. Причем переправиться сумела только пехота. Артиллерия осталась на левом берегу. "Перед форсированием наши солдаты сняли валенки и брюки, и сложили их в плащ-палатки - вспоминал боец дивизии В.Любимов. – Обнаженные до пояса, спускались они в ледяную воду. Держа над головой оружие и одежду, люди своим телом крошили тонкий лед, вязли в илистом дне. Вода застывала на гимнастерках стеклянной коркой”.

Результат оказался катастрофическим. Немецкий гарнизон в Дивном, а это был 60-й мп с 20 танками, поддержанный 146-м ап и отрядами Долла, выдвинув бронетехнику, неожиданно атаковал советские части. Не имея поддержки артиллерии, оставшейся на другом берегу, наши войска были вынуждены отойти, еще раз перейдя вброд через Маныч. Потери составили 107 человек убитыми и 187 раненными.

Вот как описывает эти события упомянутый нами связной 899-го сп А.Стабредов:

"В начале января 1943 года началось наступление по освобождению населенного пункта и железнодорожной станции Дивное Ставропольского края. Село Дивное расположено за водной преградой Маныч. После форсирования Маныча наш батальон вышел на небольшую высотку, но окопаться не успел. Немцы, при поддержке танков, перешли в контратаку, и нам пришлось отойти обратно за Маныч. В этом бою мне вместе с другими солдатами пришлось выносить на плащ-палатке раненного командира пулеметной роты. Как только мы вышли из Маныча, нас обстреляли из немецкого танка, и я был тяжело ранен в ногу. Сержант Киселев и еще один солдат, фамилию которого, к сожалению, я не помню, помогли мне выйти с поля боя. Было это 13 января 1943 года”. После этого боя А.Стабредов попал в госпиталь, из которого затем был комиссован.

13 января части 248-й сд и 159-й осбр вторично форсировали Маныч. Дивное удалось взять только 17 января. Всего в боях за Дивное только дивизия потеряла 355 человек убитыми, 700 раненными. Потери противника были оценены командованием в 300 человек, 7 танков, 2 САУ, 2 БТР и 3 орудия.

Восточнее на фронт шагали 52-я, 98-я осбр и иные части резерва. Они шли в условиях безводья – отступающие немцы последовательно взорвали все колодцы. Проблем доставляли минные поля. Так, 2 января у зимовья колхоза им. Ширяева на мине подорвалась автомашина 52-й осбр, а 4 января у песков Бузги – еще одна. Два бойца бригады погибли, двое получили ранения. Еще трое умерли по причине болезней. 15 января 52-я осбр вышла к Манычу у колхоза Красный Октябрь.

Сомненья прочь, уходит в ночь отдельный
Десятый наш десантный батальон...

А если не было его, этого романтического настроя, даваемого атмосферой интеллигентности? А была неумолимая холодная необходимость идти вперед. Возможность смерти препятствием не считалась.

Подождите, читатель! Не торопитесь судить автора. Ему самому иногда кажутся кощунством собственные мысли. Ясности у него нет, а познать чувства тех солдат - должен.

Холодно им было, голодно, мучительно без сна и отдыха, но главное - было страшно. Ах, как было страшно! Не успели привыкнуть - может, к этому и нельзя привыкнуть,- но как-то притерпеться, когда это потеряет новизну, а здесь все еще было ново - взрывы, кровь, мучения товарищей на твоих глазах и ожидание своих мучений. Каждый миг мог прийти черед быть растерзанным твоему телу, твоему единственному телу…

Думаю, им очень тяжело было расставаться с благодушием. Благодушие - это, в общем, обычный настрой мирного человека. А тут - самим убивать и видеть убитых товарищей надо было, то есть терпеть убийство, акт, для нормального человека противоестественный. Времени у отца и его товарищей не было. Времени того самого, которое нужно, чтобы пришла помощь от великого союзника духа людского - привычки.

Мне явилось тут положительное соображение: мороз и форсированный марш - хорошо, что они сочетались. Мороз и сидение на месте - труднее. Вообще же мне самым трудным представляется именно мороз, а не бои. Мороз и гибнущие рядом товарищи. Открытый бой - это страшно, но это и радость. Ты бьешь врага! Есть еще в бою и торжество.

И вот в эти мгновения, минуты, часы свежего ужаса им надо было преодолеть его и делать военное дело - тащить пулемет, заправлять ленту, прицеливаться и стрелять. Стрелять - это главное, остальное - прочь! И я знаю: ты стрелял, отец!

Из донесения о численном и боевом составе пульбата (Ф. 1915, оп. 2, д. 3, с. 11, 12, 13, 18.)

Самые страшные документы архива - это списки безвозвратных потерь. Написанные только от руки. По форме и не по форме. Коряво и витиевато. Разборчиво и не очень.

Я не видел, как умирают люди… Впрочем, один раз посетителем, в больнице. Я видел умерших, но никогда при мне не умирали товарищи, то есть те, с кем вчера еще я шагал рядом, рядом, ел, беседовал, жил…

Я никогда не видел, как погибают люди - падают, сбитые железом - пулями и осколками, с пробитыми головами, ногами, животами…

День за днем я вникаю в архивные документы. Вникнуть совсем не то же, что прочесть и даже понять. Вникнуть - это пройти через боль. У меня такое впечатление, что я познаю некий производственный процесс, о котором дотоле имел лишь понятие, хотя плодами процесса и пользовался повседневно. Например, как делают металл. Здесь - как была сделана мирная сегодняшняя жизнь.

Да, было так: все, что вне,- с каждым часом и днем делалось все труднее и страшнее. И держится теперь человек только на том, что внутри, на сути своей. И если суть не в том, чтобы бить врага, то человеку уже нечем держаться, он пропадает.

Мне уже достаточно много лет, чтобы рассуждать об этом умом. Но по-настоящему почувствовать, что это такое, мне, конечно, не дано. Как и все почти, я очень и очень разнежился от окружающей комфортабельной жизни. Тепло, то есть не жарко и не холодно, а тепло, комфортно везде - в читальном зале, в автобусе, в электричке, в метро, дома. Дома горячая вода из водопроводного крана, готовая еда.

А меня на каждом шагу терзает бессилие воображения, как же там все было, как отцом выносилось?

Я занемог. Меня ломит. Боже, как приятно лечь в теплую постель, вытянуться и успокоиться…

А когда отцу было больно, некуда ему было лечь и успокоиться. Впереди было все больнее, все страшнее, а потом - смерть.

Ночью мне приснился Морозкин. В общем-то, приснился неразборчиво, неконкретно, зыбкой тенью. Наутро не осталось воспоминания ни об облике его, ни о действиях. Но осталось твердое убеждение, что снился именно лейтенант Морозкин.

Еще когда мы путешествовали с Соловьевым, он в разговорах давал характеристики тем, кого безусловно помнил. А помнил он многих. Характеристики Вячеславича не были особенно изощренны, хотя и были достаточно противоположны по знаку. Высшей положительной характеристикой было «человек» и «трудяга». О командире своей роты лейтенанте Морозкине он говорил и даже писал: «И в тылу и на фронте это был человек и трудяга». О судьбе Морозкина Соловьев узнал при мне в Новом Маныче. Об обстоятельствах его гибели Вячеславич не знал, пока в документах архива я не встретил наградной лист на лейтенанта Морозкина.

«Л-т Морозкин Александр Антонович, 1922 г. р. Убит 17.1.43. Постоянный адрес: Пензенская обл., Кондельский район, Перво-Ермолаевский сельсовет, село Николаевка.

17.1.43 в бою за Новый Маныч умело руководил пулеметным огнем своей роты. Стойко продвигался вперед под огнем противника, уничтожал его огневые точки. Этим обеспечил продвижение наших стрелков. Неоднократно отражал атаки автоматчиков противника. Потеряв расчет, сам лег за пулемет и отражал атаки противника. Погиб геройски.

Посмертно награжден орденом Красной Звезды».

(Ф. 1915, оп. 2, д. 7, с. 7.)

Солдатов говорил: «Накануне погиб командир…» Теперь об этом говорят документы.

Я решаюсь домыслить: накануне погиб человек, вызывавший любовь и уважение отца.

До 12 января боевые приказы по бригаде отдавались почти каждый день. Они отпечатаны на машинке. Приказ № 012 - опять отпечатан:

«Штабриг 98, Степной, 14.00 12.1.43.

1. Противник силою до полка мотопехоты и 30 танками оказывает упорное сопротивление нашим частям западнее Красный Скотовод.

2. 98 ОСБр, имея усиленный стрелковый батальон в районе переправы Красный Октябрь, основную группировку бригада имеет юго-зап. Николаевский 2-й, фронтом на Кр. Скотовод, с задачей содействовать развитию успеха 34 ГСД.

3. Справа 34 ГСД имеет задачу наступать на Пролетарскую.

9. Пульбат- одной ротой усилить оборону 3 ОСБ. Двумя ротами и ПТР оборонять пос. Степной, имея круговую оборону совместно с автоматчиками…

(Ф. 1915, оп. 1, д. 1, с. 29).

Теперь уже путь бригады - это кровопролитные бои, обстрелы, бомбежки. Впереди - Маныч. Следующий приказ - № 013, написанный от руки, датирован 18 января. Он о решающей атаке на село Новый Маныч. Эти шесть дней с 13 по 18 января 1943 года вместили в себя марш на 25-градусном морозе, отражение танковых атак, форсирование Маныча, штурм селении. К вечеру 18.1.43 от бригады оставалось меньше четверти.

Знаешь, отец, в 12-томной «Истории Второй мировой войны 1939-1945 годов» в шестом томе есть приложение из двадцати карт. На карте «Освобождение Северного Кавказа, январь - май 1943 года» есть пять стрелок, обозначающих все боевые действия 28-й армии в этот период. И вот средняя красная стрелка, она идет сначала северным берегом Маныча, над надписью «Сальск», а потом около поселка Целина превращается в другую стрелку, нацеленную на Батайск, и одну из стрелок, в клещи берущую Ростов, вот по центру стрелки, где она несколько наискось пересекает Маныч, переходит с северного берега на южный, ты и наступал. По самому центру.

И есть стрелка на карте «Общий ход наступления Советских Вооруженных Сил зимой 1942/43 года». Там в стрелке уже армии.

В делах 98-й бригады с 13 по 18 января нет приказов, но с 16-го числа есть оперативные сводки. Они начинаются со второй. Можно также получить некоторые сведения о событиях этих дней, анализируя наградные листы. Целью наступления на этом этапе было: «…Овладеть Сальском и перерезать железную дорогу у Шаблиевка». Бригада вела действия двумя колоннами, в двух направлениях. Левее они форсировали Маныч в районе Красный Октябрь, вели бой за Баранники, штурмовали село Новый Маныч с юга. Правая колонна вела бой за колхоз имени Сталина, форсировала реку и наступала на Новый Маныч с севера. Части бригады непрерывно контратаковались мотопехотой и танками фашистов.

Читаю и перечитываю документы. Из наградных листов явствует, что 14.1 при переправе наших войск через Маныч на высоте 30,5 войска подверглись нападению восьми танков противника.

«Командир орудия ст. сержант Супрунов Михаил Титович 14.1 по время танковой атаки противника проявил себя как один из лучших командиров по отражению вражеских танков. В результате боев было отражено три вражеские атаки и выведено из строя два вражеских танка. Этим самым была обеспечена переправа наших войск через реку Маныч».

Из наградного листа на Гурария Андрея Даниловича, мл. лейтенанта госбезопасности, оперуполномоченного,- 1916 года рождения, чл. ВКП(б).

«…По вступлении бригады в бой с противником в районе села Новый Маныч 14.1.43, участвуя в боях в составе истребительного дивизиона, проявил отвагу и смелость. Во время внезапного нападения танков противника, в обстановке паники, охватившей взвод автоматчиков истребительного противотанкового дивизиона, взял на себя инициативу в отражении танковой атаки. Восстановил порядок в подразделениях, в результате чего была отражена танковая атака противника, был подбит один танк… Награжден медалью «За отвагу».

Танк… Стремительное неуязвимое железо со своим смертоносным пулеметным ливнем, неудержимыми гусеницами, гибельным орудийным зевом. Многие бойцы бригады видели танк в бою впервые. Слыхали, смотрели в кино… «Если завтра война…» И… Вот он!

И «мама», и «мать твою».

Из наградного листа:

«Наводчик-красноармеец Филатов Аркадий Николаевич, 1913 г. р., рабочий из Ташкента. 13.1.43 на переправе через Маныч подбил один танк противника. Вторым был раздавлен. Погиб смертью храбрых. Посмертно награжден орденом Красного Знамени».

«День Победы, как он был от нас далек…»

Но мгновения победы над собой его приближали!

Как раз где-то в эти дни произошел переход Красной Армии на форму с погонами. Но подразделение отца было без погон. Они не были кадровыми, опытными, закаленными. Большинство пока только обстреливалось. Но такой была еще большая часть нашей армии. Ведь на войну поднимался мирный народ!

Попробую представить себе общую картину тех боев.

Маныч - не Волга, полноводная река с крутыми берегами. Маныч - это почти что залитая водой степь. Если двигаться с севера, то это место, где бескрайние калмыцкие просторы начинают как бы оседать и оседать, и вот уже появляются и овраги с ложбинами, и высоты, но все это невыразительное, стертое, и залита эта низина водой. Береговая линия изрядно изрезана. Ширина разливов воды от несколько сотен метров до километров. Южный берег, в общем, круче северного…

Идеальное место для действия танков и мотопехоты на бронетранспортерах.

Был лютый мороз, здесь уже лежал снег и мели метели.

Живой силы у наступающих было в несколько раз больше. Но не было поблизости переправ, чтоб нашим танкам поддержать наших солдат на южном берегу. Бой велся одновременно в селениях, расположенных в нескольких километрах друг от друга. На южном берегу - в Баранниках, Новом Маныче, в поселке Красный Октябрь, на северном берегу - в колхозе имени Сталина. Кроме 98 ОСБр, здесь же сражались части 79 ОСБр, 34 ГСД, 52 ОСБр.

Я понимаю, что это рядовые события войны. Не рядовые они только для участников, да вот для таких, как я, осиротевших в тех боях.

Приведу некоторые данные о бое в самом селе Новый Маныч. Судя по приказу № 013, с которого я начал эту повесть, в Новом Маныче сражалась только 98 ОСБр. «Справа-слева соседей нет».

В наградных листах есть свидетельства, что бой за село велся уже 14 января. В оперсводке № 2 к 9.00 шестнадцатого сказано, что первый, второй и четвертый стрелковые батальоны бригады ведут бой за Баранники. Третий стрелковый батальон с батальоном автоматчиков, пульбатом, двумя минометными батареями и другими подразделениями «…в течение дня 15.1.43 подверглись интенсивному обстрелу с воздуха самолетами противника, в результате чего имеются значительные потери в живой силе, лошадях и транспорте. Колхоз имени Сталина нами взят».

Связь с соседней 34 ГСД с перебоями. Дамба через Маныч в районе колхоза имени Сталина разрушена противником. Весь автотранспорт бригады стоит из-за плохого качества горючего. Продфуража - в наличии две сутодачи, артиллерийского боекомплекта - 0,9, винтовочного - 0,8.

Колхоз имени Сталина - это почти напротив Нового Маныча, только на другом берегу. От колхоза имени Сталина пересекали реку войска, штурмовавшие Новый Маныч с севера. Прямо с реки - и вверх, вверх, на село. Здесь шел 3 ОСБ, батальон автоматчиков, пульбат. Здесь где-то шел отец…

Как это - шел? В бою, кажется, или ползают, или бегают.

И это как раз в том самом месте, где бродили мы с Николаем Вячеславовичем у уреза манычской воды! Еще два свидетельства о бое в Новом Маныче.

Из наградных листов на командира взвода 3 ОСБ старшину Семенченко Я. З.

«16.1 в бою за Маныч окружил со взводом дом, в котором засели штабные немецкие офицеры. Гранатами двое из них были уничтожены, остальные двое выскочили из дома и тут же были расстреляны. Этим самым дана была взводу возможность продвинуться без задержки вперед».

На заместителя командира роты по политчасти батальона автоматчиков ст. лейтенанта Пипенко З. И.

«Во время наступления на деревню Н. Маныч в ночь с 16 на 17 января во главе подразделения поднялся в атаку и обеспечил захват первых домов поселка. В результате стремительной атаки уничтожил три немецкие автомашины с пулеметными установками и расчетами. Убито до 20 немцев. Захвачен штаб немецкого батальона со штабными документами, которые вместе с двумя захваченными в плен немцами доставлены в штаб бригады. Награжден медалью «За боевые заслуги».

В январе 4‑я танковая армия была выбита со своих позиций на реке Сал и отброшена на реку Маныч юго‑восточнее Ростова. Русские части под командованием генерала Еременко продвинулись вниз по реке до впадения Маныча в Дон (примерно в 30 км к востоку от Ростова). Кроме того, русские форсировали Маныч около Манычской и овладели этой станицей, расположенной на западном берегу реки. После этого они совершили смелый бросок в направлении Ростова и отрезали 1‑й танковой армии пути отхода.

Было совершенно необходимо восстановить положение, и 22 января Ман‑штейн переправил 11 - ю танковую дивизию на южный берег Дона для поддержки контрудара 4‑й танковой армии. Вот как, по словам генерала Балька, протекали боевые действия.

23 января 11‑я танковая дивизия во взаимодействии с 16‑й пехотной дивизией нанесла удар по наступавшим русским частям и отбросила их назад на плацдарм у Манычской. 24 января немцы атаковали станицу, но были отбиты. Важно было захватить станицу с ее большим мостом через реку Маныч, так как наличие этого моста в руках русских давало им возможность в любое время возобновить наступление на Ростов. 25 января 11‑я танковая дивизия получила приказ ликвидировать плацдарм русских любой ценой: командование хотело как можно скорее перебросить эту дивизию на правый фланг 4‑й танковой армии, где вновь создалось опасное положение.

Противник сильно укрепил станицу; многочисленные неподвижные танковые точки, расположенные между домами, было трудно не только подавить, но и обнаружить. Поэтому первая атака захлебнулась под огнем танков - правда, наши войска отделались довольно легко благодаря тому, что сумели вовремя отойти.

Для успеха второй атаки было важно заставить танки, укрытые главным образом в южной части станицы, выйти из своих убежищ. Чтобы добиться этого, вся наша артиллерия сосредоточила огонь на северо‑восточной окраине станицы, и под прикрытием дымовой завесы здесь была предпринята ложная атака с использованием бронеавтомобилей и бронетранспортеров. Затем огонь дивизионной артиллерии был неожиданно перенесен на южную окраину и сосредоточен на участке предполагаемого прорыва: темп стрельбы был доведен до максимального. Только одна батарея продолжала поддерживать дымовыми снарядами ложную атаку.

Артиллерийский обстрел еще продолжался, когда танки 15‑го танкового полка атаковали станицу с юга и захватили оборонительные сооружения. Русские танки, перемещавшиеся в северную часть станицы, были атакованы с тыла и после ожесточенного боя уничтожены нашими танками. Пехота русских бежала за реку, даже не успев разрушить мост. В станице еще шел танковый бой, а 61‑й мотоциклетный батальон уже преследовал русских на правом берегу Маныча.

Сперва штаб дивизии руководил боем с высоты южнее Манычской, но позднее выдвинулся вперед в боевые порядки первого эшелона. Немцы понесли незначительные потери: один человек был убит, четырнадцать ранено; русские потеряли двадцать танков и 500-600 человек убитыми и ранеными. Этот бой совершенно ясно показал, что можно с минимальными потерями добиться успеха, если существует хорошее взаимодействие между атакующими частями и они умело используют обстановку. В данном случае генерал Бальк решил осуществить прорыв именно в том самом месте, где была безуспешно предпринята предшествующая атака. Таким образом его ложная атака ввела русских в заблуждение.

Оценивая действия русских, следует сказать, что для них было бы лучше не создавать неподвижные танковые точки на переднем крае, а сосредоточить танки в резерве для проведения контратак.

Эта хорошо подготовленная атака 11‑й танковой дивизии имела решающее значение для ликвидации наступления русских на Ростов с юга.

Лишь в последних числах декабря Гитлер дал санкцию на отвод войск с Кавказа - в этот момент части немецкой 1-й танковой армии стояли на Тереке в 650 км от Ростова. Карта обстановки на южном фланге Восточного фронта выглядела для немцев устрашающе - повсюду были красные стрелы, обозначавшие направления советских ударов, и тонкие линии немецкой обороны тонули в этом красном море. Между соединениями Гота и оперативной группой Холлидта на Дону усилиями советских 2-й гвардейской и 51-й армий (Южный фронт А.И. Еременко) образовалась новая опасная брешь в 40 км. Красная армия настойчиво наступала на Ростов. В авангарде этого наступления шел 7-й (с апреля 1943 г. - 3-й) гвардейский танковый корпус генерала П.А. Ротмистрова, прославленное в боях под Сталинградом соединение. Масштабы напора советских танковых сил были таковы, что в штабе группы армий «Дон» в Новочеркасске начали сомневаться, сможет ли группа армий «А» генерал-фельдмаршала Листа проскользнуть в Ростов через узкую щелку . Был эпизод, когда советские танки прорвались прямо к штабу Манштейна, и он лично организовывал штабной персонал для отпора - этот эпизод весьма характерен для той драматической для немцев ситуации. В этот момент было достаточно одного танкового полка под командованием целеустремленного человека: Ростов бы пал, и война закончилась бы в начале 1943 г. Но советские танковые части также растянули свои пути снабжения и стали испытывать трудности, к началу января 1943 г. они были истощены. Несмотря на грозные и настойчивые приказы Сталина взять Ростов, ничего не получалось… Только 20 января передовые части Южного фронта Еременко форсировали Маныч - в этот момент трем немецким армиям с Кавказа оставалось пройти до Ростова 30 км. Всего лишь 30 км, и будет решено, состоится новый Сталинград для почти миллиона немецких солдат, или нет. Для того чтобы устранить угрозу с Манычского плацдарма советской армии, Манштейн вернул Готу 11-ю танковую дивизию Балька, которая была отобрана у него для ликвидации прорыва Баданова .

На самых близких подступах к Батайску (рядом с Ростовом), у деревни Самодуровка батальон лейтенанта Клаппиха смог удержать танки Ротмистрова до подхода 11-й танковой дивизии Балька (23 января) . Клаппих за этот подвиг был удостоен Рыцарского креста с Дубовыми листьями. Эффект от удара дивизии Балька (по степени одаренности и энергичности этого офицера сравнивали с Роммелем) был полный, поэтому потери у корпуса Ротмистрова были так велики, что ни о каких активных действиях в ближайшее время не могло быть и речи, о чем он и сообщил Малиновскому, командующему 2-й гвардейской армией. У 2-й гвардейской армии к концу января было 29 танков и 11 противотанковых орудий, поэтому, несмотря на категорический приказ Сталина, взять Ростов не удалось.

Немецкий исход с Терека занял тридцать дней. Ночными маршами к Ростову шли 3-я берлинская танковая дивизия, моторизованная дивизия Ваффен-СС «Викинг», бранденбургский, нижнесаксонский, саксонский, силезский, ангальтский и австрийский полки 13-й танковой дивизии, 111-й, 370-й и 50-й полки пехотных дивизий, 5-й полевой дивизии Люфтваффе. Кроме того, вместе с немцами отступали эскадроны казаков с семьями, батальоны добровольцев из горных народов Кавказа и части 2-й румынской горной дивизии {223}

Схематическое изображение «Донецкого чуда» Манштейна, когда зимой 1942–1943 гг. ему удалось предотвратить крах всего южного участка Восточного фронта, а, возможно, и всего фронта

В начале 1943 г., при наступлении с левого берега Дона, советские войска вернулись к методам, которые они использовали прошлой зимой - к наступлению на широком фронте, поддержанию постоянного давления ценой разбавления концентрации, которая могла обеспечить глубокое вклинивание. Когда Манштейн держал свою группу армий «Дон» близко к Сталинграду, эта тактика производила эффект, но как только 6-ю армию бросили на произвол судьбы, Манштейн смог воспользоваться пространством в излучине Дона для маневра, и советское наступление удалось удерживать при относительно небольших потерях. Ирония судьбы для 6-й армии заключалась в том, что она сыграла решающую роль в возвращении успеха своим боевым товарищам в тот момент, когда сама уже перестала надеяться на помощь и спасение. В конце осады в районе Сталинграда оставалось свыше половины советской пехоты и треть артиллерии . 6 февраля в 22.00 последняя немецкая часть пересекла мосты Батайска и прошла через Ростов. Мосты за ней были взорваны. Работа была завершена:

1-я танковая армия прошла с Терека на Дон 600 км, а 4-я танковая армия благополучно отошла от Сталинграда через Маныч.

После «донецкого чуда» Манштейна немцы оставили на восточном берегу Азовского и Черного морей

17-ю армию генерала Руоффа, занимавшую позиции от Кубани до Новороссийска. Снабжение армии Руоффа осуществлялось через Крым. Эта армия занимала весьма выгодные позиции и угрожала тылам всего южного фланга РККА, поэтому приковывала к себе большие силы. Советское командование не раз бросало в лобовые атаки красноармейцев с тем, чтобы выбить немцев с кавказского плацдарма, но успехи были мизерные. В начале 1943 г. Гитлер не предусматривал полного отвода войск с Кавказа - он думал только о сокращении линии фронта с оставлением плацдарма, с которого можно будет в дальнейшем начать операцию против района советских нефтяных месторождений. Гитлер считал, что важнее всего удержать Новороссийск, оставив советскому Черноморскому флоту только один порт - Батуми; так что даже в случае падения Ростова Клейста все равно можно будет снабжать через пролив из Крыма, а присутствие немецких войск на Кубани и в Керчи закупорит Азовское море. В начале кампании 1942 г. Гитлер говорил: «Если к осени мы не захватим нефтяные запасы на Кавказе, тогда я стану перед фактом, что мы не сможем выиграть эту войну» . Поэтому Гитлер в 1943 г. и настаивал на сохранении плацдарма, который давал ему шанс для еще одного броска к месторождениям нефти.

На Западном Кавказе оставалась 17-я армия вермахта, которая добралась до Эльбруса и Майкопа. План отступления предписывал 17-й армии оставаться на Кубани - там Гитлер задумал создать стартовую площадку для повторного броска 400 тысяч солдат в Азию в 1943 г. Базой этого плацдарма должен был стать Крым . Первоначально Гитлер хотел перебросить на Кубань и 1-ю танковую армию; только энергичные протесты полевых командиров заставили его отказаться от этой абсурдной идеи и передать основную часть этой армии Манштейну, отправив на Кубань только ее 52-й танковый корпус и 13-ю танковую дивизию.

17-я армия также вела изнурительную борьбу со временем и с противником. В основном, это были пехотные части, горные подразделения и артиллерия на конной тяге, которые за четыре недели прошли 400 км без машин, располагая только вьючными животными, чтобы тащить орудия и снабженческие подводы. Они спускались с гор в Кубанскую степь, на Таманский полуостров, где Гитлер и предполагал создать плацдарм. Планы Гитлера были очевидны, и советское командование решило отрезать пути отступления 17-й армии на Таманский полуостров.

«Железный ветер бил им в лицо, а они всё шли вперёд, и снова чувство суеверного страха охватывало противника: люди ли шли в атаку, смертны ли они?!»

Мой прадед Касатов Трофим Григорьевич- участник гражданской и Великой Отечественной войн. В Великой Отечественной войне он был наводчиком ПТР 52-й отдельной стрелковой Бригады 28 Армии.

С 1 января 1943г. Войска 28-й армии участвовали в Ростовской наступательной операции. По замыслу Верховного главнокомандования, предполагалось силами двух фронтов (Южного и Закавказского) закрыть немецко- фашистским войскам пути отхода через Ростов и Таманский полуостров в Донбассе и Крым и уничтожить кавказскую группировку противника. Особенно ожесточённые бои были на реке Маныч. Незамерзающие озера, болота, подготовленная система обороны, большие силы отборных эсэсовских частей, танки, артиллерия и мощное прикрытие с воздуха делало позиции врага неприступными. Немецкие войска яростно сопротивлялись, используя все природные преграды и в первую очередь такой водный рубеж, как Маныч. Погода в то время стояла отвратительная: оттепель, мокрый снег, а затем морозный ветер, от которого мокрая одежда превращалась в панцирь. Фашистское командование понимало, что значил бы для них выход наших войск сразу на Ростов и поэтому бросало в бой все силы, которые были на Северном Кавказе. На начало 1943г. Фашисты ещё имели заметное преимущество в танках и особенно самолётах. Бои на Маныче принимали затяжной и ожесточённый характер. Немецкое командование стремилось любыми силами остановить продвижение наших войск через Маныч.

Чтобы преодолеть в это время года незамерзающий водный Рубеж, из добровольцев был сформирован батальон, который на рассвете 7 января вброд, под огнём противника, переправился на противоположный берег. Он захватил небольшой плацдарм и тем самым дал возможность переправиться через Маныч остальным частям.

О сложности переправы и об упорстве сопротивления немцев говорит тот факт, что Маныч пришлось форсировать дважды. В те январские дни наши войска принимали участие в наступательной операции по освобождению сёл и хуторов Ростовской области. Бои носили крайне напряжённый характер. Непрерывные бомбёжки, миномётные и артиллерийские обстрелы, танковые контратаки немцев приостанавливались лишь в ночное время. Наши подразделения из наступательных порой становились обороняющимися. Несли ощутимые потери. Тем не менее, преодолевая отчаянное сопротивление фашистских войск, полки и бригады 28й армии настойчиво продвигались вперёд, добиваясь победы в этом направлении.

В одном из этих боёв и погиб мой прадед. Прах его покоится в братской могиле п.Бараники Ростовской области. Это был трудолюбивый человек, отец шестерых детей. «Мой папа, Касатов Трофим Григорьевич, наводчик 52-й отдельной стрелковой бригады, погиб в январе 1943 г. при форсировании р. Маныч (судя по письму его однополчанина моему брату). Большая просьба к Вам помочь в розыске места захоронения отца...» Это письмо написала моя бабушка, Федосова Алевтина Трофимовна, к нему были приложены две копии: весточка однополчанина и справка из Центрального архива Министерства обороны РФ, в которых значилось, что «Касатов Трофим Григорьевич, 1900 г.р., уроженец Сталинградской обл., Сенный, ...пропал без вести 18.01.43 г., когда 52 стреловая бригада вела боевые действия в районе п. Бараники». А также, что «он похоронен на левом берегу реки Маныч, где когда-то был совхоз... Он пал на поле боя, будучи верным Родине и своему долгу...»

Бабушка мне рассказала: «Мы не знали места его гибели и захоронения. И я решила отыскать могилу отца. Обратилась за помощью к председателю совета ветеранов 28-й армии Александру Антоновичу Кузнецову. Переписка со многими ветеранами Ростовской области, со школой с. Бараники, ведущей поисковую работу, сохранившиеся письма однополчан, справка из Центрального архива Министерства обороны РФ, обращение в редакцию газеты "Сельская степь" помогли в поисках. Выяснилось, что Т. Г Касатов, участник двух войн, погиб при переправе через реку Маныч в Ростовской области. В январе 1943 г. там шли жестокие бои. Вскоре получаю телеграмму из г. Сальска с приглашением посетить братскую могилу, где захоронен отец. С сыном, твоим папой, отправилась в эту волнительную поездку. А дальше - теплая встреча на вокзале Сальска, организованная редактором газеты "Сальская степь" и администрацией города, затем поездка в СПК "Баранцковский" в сопровождении прекрасной женщины Натальи Александровны Лопатько. Встретил нас директор хозяйства Анатолий Михайлович Абрамов. Вместе с ним посетили братскую могилу и возложили цветы. В День Победы приняли участие в праздничных торжествах. На митинге чествовали ветеранов войны и труда, вспоминали павших. Затем состоялось возложение венков.Возложили и мы с сыном венок к братской могиле. Поклонились отцу и всем, кто лежит там. Я искренне благодарна всем ветеранам и особо Александру Антоновичу Кузнецову за помощь, моральную поддержку, редактору газеты "Сальская степь" Г.И Амировой. Я благодарна всем людям, среди которых мы встретили внимание, заботу и понимание и которые сберегли память о дорогом для нас человеке.

Я читала его солдатские письма-треугольники. Они проникнуты заботой о семье и верой в победу нашего народа.

«Потерпите... Трудно, но вернемся, наладим колхозную жизнь, будет легче. А сейчас нам надо разбить фашистов...»

«Начался учебный год. Пусть дети учатся и помогают тебе по хозяйству»

В нашей семье чтят память прадеда, бережно относятся к могилкам и памятникам. Нелегко досталась нашему народу победа. Почти в каждой семье были потери. Это была самая жестокая в истории человечества мировая война.Но наш народ с честью выдержал это суровое испытание войны 1941-45г. Массовый героизм, патриотизм и единство народов всех наций обеспечили победную весну.

Самоотверженным трудом приближали победу и труженики тыла. Фронт и тыл были едины. Сила была в единении и любви, любви к Родине в широком понимании, любви к родному краю и семье. Наше молодое поколение должно знать историю Великой Отечественной Войны. Мы должны помнить о ветеранах, спасших страну и мир от фашизма. Помнить о тех, кто погиб, защищая Отечество.